Дочь рода. Книга 4
Шрифт:
– Твари! – крикнула я, а потом повернулась к отцу. Настало время раскрыть ещё один секрет, хоть он и не мой. – Призванные твари, не живые и не мёртвые.
– О чём ты? – спросил отец, кастуя каменную дрожь и сотрясая землю в том направлении. – Что значит не живые?
– Их призвал адепт Порядка. Нужно убить его, и твари исчезнут сами, – прокричала я уже на бегу – кроме меня никто не знает, где спрятался этот гад.
– Стой! Вернись! – окликнул меня отец, но я только отмахнулась. – Нет, Яра!
Наш отряд уже окружили твари, но я не переживала –
Чем я и занялась, продираясь через тварей к менталисту. Силён, гад. Такую орду призвать и удержать не каждый смог бы.
Я вынула «Пламя сердца» и послала в него прорву магии. Столько, что даже рука, державшая его, онемела. Меч засветился сначала золотисто-коричневым светом родовой силы Войтовых, потом по нему пробежали ярко-синие змейки магии Мещеряковых, а после… в него вплелись голубоватые прожилки Гавриловых. Не знала, что такое возможно.
Оказывается, артефактный меч прабабушки принимает любую энергию, как накопитель, и способен удержать её. Что ж, мне это только на руку.
Губы сами собой расплылись в боевом оскале. Я прикрыла глаза на миг, призвала силу из трёх накопителей и окружила себя коконом энергии. Когда я распахнула веки, вокруг меня бушевал многоцветный вихрь, в котором было так легко скрыть сияние Хаоса. Мой оскал стал шире.
Я влетела в орду призванных тварей смертоносным ураганом. Они не чувствуют боли и страха, ничего не чувствуют. Зато призвавший их адепт Порядка ощущает каждую потерю, с которой уходит его энергия.
Мой меч дрожал в руках, когда я прорубала путь к менталисту. Лапы, хвосты, морды и тела тварей буквально летали вокруг. Подхваченные вихрем энергии, они опускались на землю позади меня с громкими шлепками. И эти звуки были музыкой в моих ушах.
Не такой, когда звучат палочки шаманов, призывая в бой, нет. Это были звуки ярости и радости, безумия и отчаяния, победы и боли поражений. Всё слилось для меня в мешанину из ледяной крошки и комьев земли, взрыхлённой когтями тварей.
Усталости я не ощущала, лишь боевой азарт, похожий на транс, когда выполняешь привычные действия не задумываясь. Меч пел в моих руках, звенел, сталкиваясь с бронированными пластинами и звякал о зубы тварей. Он стал продолжением меня.
Именно так учил меня сражаться Таноуш. Этому же учил меня Матвей, когда я пришла на тренировки двенадцатилетней девчонкой, едва стоявшей на ногах после аварии. Теперь я могла повторить приёмы моих учителей, достойно удержать меч и покарать врагов, моё тело наконец-то перестало быть слабым.
Даже в пылу сражения я продолжала отслеживать жизни своего отряда. Зов подсвечивал мне каждого, особенно папу и брата, которые светились ярче прочих.
Я почти добралась до менталиста, когда огонёк жизни моего отца погас.
– Папа… – прошептала я, запнувшись на месте. – Нет…
В жизни каждого однажды наступает момент, когда все барьеры спадают, сметая внутренние ограничения будто
Лишь раз я потеряла контроль. В прошлой жизни, когда моя мать накрыла собой тело моего брата. Тогда я потеряла всех. И себя тоже потеряла.
Вместе с моим миром погибла Яарану Неотвратимая. Яарану Неумолимая и Яарану Беспощадная. Дочь последнего правителя Закатного Леса и последний генерал объединённой армии выживших.
Я смогла жить без Таноуша, смогла жить без многих других. Но не без мамы и брата.
Сейчас же я чувствовала, как Яарану поднимает голову. Чувствовала, как она накрывает меня своей тенью, поглощая всё светлое и чистое, что было в этой короткой жизни в теле Ярины Войтовой.
Яарану скреблась изнутри, срывая заплатки и печати, обнажая чёрное клеймо убийцы, затянувшее душу очень много лет назад.
Энергии стихий потухли разом. Отключился даже внутренний доспех. Меч перестал светиться и потускнел, став таким же чёрным, как моя проклятая душа.
Может быть, нентаке и служители Владыки правы и во мне есть что-то от Незримого ублюдка. Просто оно сидело так глубоко, что я этого не осознавала.
Даже сквозь сомкнутые веки я видела яркий белоснежный свет, заливающий всё вокруг меня своим сиянием.
Я знала, что в форпосте наследник императора, который почувствует Хаос. Знала, что барон Смирнов воочию увидит запрещённую силу. Волновало ли это меня? Ни капли.
Я раскинула руки, и из моих ладоней хлынули потоки Хаоса, испепеляя увров. Хаос пожирал материальные тела тварей, впитывая энергию адепта Порядка, призвавшего их. Путь передо мной освободился в считанные секунды.
Встретившись взглядом с менталистом, я улыбнулась. Той самой улыбкой, которая появлялась на губах Яарану перед тем, как сгорали вражеские армии и орды тварей.
Капюшон слетел с адепта Порядка, а я не удивилась, узнав в нём Семёна Аристова. Ещё тогда в тоннелях он звал Свиридову, просил её вытащить его, потому что они были связаны, служили одному человеку.
Коля обмолвился однажды, что его друг решил качать Материю и перестал использовать магический дар. Теперь стало понятно, почему. Как только Порядок напитывает источник, магия становится недоступна.
– Ты не посмеешь! – прошептал он, глядя, как я медленно приближаюсь. – Тебя казнят на площади! Ты управляешь Хаосом!
Его голос перешёл на визг, но я продолжала смотреть на него с улыбкой на губах. Мне не обязательно было стоять рядом с ним, но я хотела. Хотела видеть страх на его лице, ужас в глазах и дрожь тела.
Я развела руки, моя улыбка стала шире, а Семён Аристов упал на колени.
Я свела руки вместе и выпустила Хаос.
Столько Хаоса, что от выброса затряслась земля. Взрыв такой мощи точно заметят в форпосте, но меня это уже не волновало. Оставшиеся увры исчезли вместе со смертью Семёна, я погасила Хаос, развернулась и побежала к отряду.