Дочь рода
Шрифт:
— Яра! Ярина! — отец тряс меня за плечи. — Возвращайся, девочка. Всё хорошо, ты дома.
— Что… что случилось? — я обнаружила себя лежащей на полу, горло почти не пропускало воздух.
— Ты потеряла сознание, — волнение в голосе отца было самым настоящим. Уж что-что, а различать интонации меня Максимилиан научил. — Пожалуй, хватит на сегодня откровений.
— Нет, подожди. Я хочу узнать про маму, — я вцепилась в руку отца и поднялась с пола. — Расскажи мне… пожалуйста.
—
— Она не должна была погибнуть… почему мама вышла из рода? — я прикусила язык, увидев, как посерел отец.
— Чтобы обезопасить тебя, но договор был заключён, и теперь это бремя — на моих плечах, — он посмотрел на меня уставшим взглядом и растёр лицо ладонями.
— Какой договор? — неужели я наконец узнаю причину гибели Ярины? — И как это связано с моей магией?
— Ты получила самую бесполезную разновидность магии земли, но при этом сумела развить её до такой степени, что даже мне захотелось научиться, — невесело усмехнулся отец. — А договор… Ольга провела обряд. Не спрашивай какой — я не знаю точно.
— Когда?
— Этого я тоже не знаю. Я нашёл дневник Ольги, но там было только описание подготовки, — отец виновато покачал головой. — Мы поссорились, сильно. Ольга была вспыльчивой и… она отреклась от рода, похитила тебя и сбежала. Дальше ты знаешь.
— На тебя вышел её покровитель, — сказала я, сжав ладонь отца.
— Да. Он сообщил, что ты заражена Хаосом, — на отца было страшно смотреть — ему непросто дался этот разговор. Не знаю, в клятве дело или в том, что события не самые приятные. — Мне пришлось отстраниться от тебя, вести себя так, будто ты мне противна. Я поддерживал эту роль четыре года, но ты… ты гораздо сильнее, чем я думал. Возможно, даже сильнее меня.
— Я справлюсь с допросами, — прямо сказала я и заглянула в глаза отца. — И я не шутила, когда сказала, что помогу с клятвой.
— Не сейчас. Пока рано, — отмахнулся он. — Лучше молчи и… в родовых хрониках есть про флористов из рода Войтовых. Почитай перед сном, чтобы в случае чего иметь оправдание.
Я кивнула и потянула отца к выходу. Мы уже сказали друг другу всё что хотели и даже больше. По крайней мере, мы разобрались с отношениями: я узнала, что отец не хотел моей смерти и только казался холодным. А он понял, что я на его стороне. Это дорогого стоит.
Перед тем как покинуть подземелье, отец дал мне несколько книг. Я заглянула в них и усмехнулась. Андрей Войтов перестраховался — в записях были заклинания магии земли, направленные на растения и вообще на природу. Зачем-то среди книг оказался словарь известных слов Древних.
Оказывается, когда Глава рода заботится о семье — это очень бодрит. Теперь я чувствовала и знала,
Настроение стремительно поднялось, я даже зажмурилась от давно забытого ощущения счастья. Войтовы — крепкая семья. Пусть у каждого свои игры, маски и методы, но мы — семья.
Не стоило мне лезть на передовую, но прошлое не изменить. Знаю, что после моего участия в битве на меня обратят внимание даже те, кто никогда не знал о Ярине Войтовой. А те, кто уже давно наблюдает за нами, ждут, когда мы ошибёмся и упадём.
Завтра снова идти в школу — неделя больничного закончилась, как и выходные. Я должна быть готова к вопросам. А ещё я должна выглядеть безупречно. Так, чтобы даже самые злые языки захлебнулись собственным ядом.
Так что сегодня меня ждёт парикмахер, которого я вызвала накануне нападения Свиридовой, примерка нарядов, которые прислали, и… целебные мази. Целитель очень настаивал. Он бы вообще меня засунул в ванну с мазью и держал там, пока кожные покровы не придут в норму, но кто бы стал его слушать? Уж точно не я.
Поднимались из подземелья мы под ручку — я от слабости едва держалась на ногах, а отец вдруг начал изображать заботливого папочку. Как будто мне в шестнадцать вдруг резко понадобился любящий отец, а до этого он был не нужен. Но попытку сближения я оценила, возмущаться не стала и даже пару раз прижалась крепче — якобы от слабости.
Все мы иногда совершаем ошибки. Главное, чтобы мы могли их признать и хотя бы попытаться исправить. Уж кто-кто, а я точно знаю, что ошибаться может каждый. Даже те, кто всегда считал себя правым.
— Госпожа, — поклонился мне телохранитель с привычной усмешкой на губах. Да-да, он оказался первым, кого я увидела, шагнув в коридор рядом со спуском в подземелья.
— Колум… как же твоё турне по родным землям? — изогнула я бровь и обернулась к отцу. Именно эту версию озвучил Матвей, когда я окончательно достала его с вопросами о том, куда подевался мой телохранитель.
— Сюрприз, — отзеркалил он мой взгляд. — Ты хотела Колума — я вернул тебе Колума.
— Спасибо, папулечка! — я растянула губы в улыбке и привстала на цыпочки. Неловко клюнула сухими губами отцовскую щеку и успела отодвинуться до того, как он сделал бы то же самое в ответ. — Ты у меня самый-самый… э… лучший, да.
— Проводишь госпожу до комнаты, — хмуро приказал он Колуму и развернулся на пятках. — Я в хранилище, буду к вечеру.
Я проследила взглядом за удаляющейся спиной отца и нацепила на лицо идиотскую улыбку. Кажется, я начинаю понимать, почему Николай взял за основу именно эту маску — куда проще изображать идиота, когда другим легко в это поверить. Близкие люди: друзья, семья и даже гвардия рода знают, какой ты, но посторонние будут считать тебя именно таким. С этой безумной улыбкой я повернулась к Колуму и сцапала его руку.