Дочь самурая
Шрифт:
Она попятилась, раздавив босыми ногами несколько корнишонов. Чудом не порезавшись осколками, выбежала на улицу. Ощутив под ногами вымощенный булыжником тротуар, она поняла, что забыла обуться и запереть дверь. Вернулась, преодолевая чувство глубокого отвращения, надела свои кеды, закрыла дверь и бегом бросилась к Лоле.
8
В это время дня улица Эшикье была особенно оживленной. Настал час, когда люди, которые не любят возиться на кухне, проголодались. В доме номер тридцать два торговцы пиццей разогревали печи и свои мопеды. Разносчик пиццы сделал резкий поворот, чтобы не столкнуться с бегущей во весь дух Ингрид, и бросил:
— Кто там?
— Open the door, please! [15]
— О ля-ля! Что, америкашки, не можете и на пять минут оставить в покое старушку Европу?
— Open the fucking door! Now! [16]
Несколько секунд ничего не происходило, потом щелкнул замок, и Ингрид вихрем взлетела по лестнице. Лола ждала в дверях в сиреневом платье, оттенявшем ее седые волосы. Взгляд пустой, а точнее — полный немого упрека.
— Извини за прямоту, но даже пьяный забулдыга вел бы себя приличней.
15
Пожалуйста, открой дверь! (англ.)
16
Живо открой эту чертову дверь! (англ.)
— Лола, я только что нашла руку в своем холодильнике!
Лицо отставного комиссара осталось невозмутимым, но она распахнула дверь и впустила Ингрид в квартиру. Потом указала на свое старое вольтеровское кресло и пошла на кухню. Ингрид растерянно уставилась на стол, заполоненный семью тысячами кусочков горы Фудзи. Лола собрала их в аккуратные серо-белые кучки, которые больше всего смахивали на унылые холмики пепла. Она вернулась с бутылкой и стаканом, который тут же наполнила и силой вложила в дрожащую руку Ингрид. Та выпила залпом. Похоже на сироп… Это мог быть только старый портвейн, который Лола потягивала, собирая пазлы. Слащавость. Можно так сказать по-французски? Ингрид на дух не переносила портвейн.
— Опиши мне ее, — велела Лола.
— Я ее видела только мельком и сразу убежала!
— Постарайся, Ингрид. Ну же!
Голос смягчился, но сквозь стекла очков Лолы смотрели глаза хищной совы, питающейся только правдой.
— Похоже на мужскую руку. И из нее торчал гвоздь.
Лола опять налила ей вина и знаком велела немедленно выпить. Ингрид повиновалась.
— Какой гвоздь?
— Самый обычный. Длинный и тонкий. Гвоздь как гвоздь.
— Кровь была?
— Не припомню.
— А рука какого цвета?
— Бледная или скорее зеленоватая с черными венами.
— Она может быть из магазина приколов.
— Судя по эффекту, вышло весьма правдоподобно.
— Ну, хватит разговоров. Пошли к тебе. Я посмотрю сама, и, если это не пластмасса, позвоним Бартельми.
Ингрид была оглушена сильнее, чем если бы она выпила все запасы портвейна у Лолы. Мрачная атмосфера больницы, холод, которым веяло в номере в «Астор Майо», и эта жуткая рука… Кусочки рассыпавшегося пазла кружились в безумном танце: осмелься кто-нибудь восстановить картину этого ужаса, она была бы похожа на полотно Моне, загаженное птицами. Затоптанный ногами лучезарный день. Попранное обещание счастья. «Моя голова забита чепухой вроде этих метафор», — подумала Ингрид, следуя за Лолой по лестнице, потом по улице, залитой ласковыми лучами заходящего солнца, которые сейчас казались неуместными. По улице еще носились несколько разносчиков-камикадзе на мопедах.
Ступая
17
Никого (англ.).
— Говорят «проникновение», Ингрид.
— А что такое тогда «преступление»?
— Будем разбираться в тайнах терминологии в другой раз! — бросила Лола, переступая порог кабинета. — И вообще молчи, мне нужно сосредоточиться.
Несмотря на властный тон, Ингрид радовалась, что вновь обрела свою Лолу. Настоящую, не злую буку. Лолу благородную, готовую горы свернуть ради своих друзей. Давно пора. И в самом деле, как только она оказалась на кухне, служившей также приемной, отставной комиссар не стала терять ни секунды драгоценного времени. Она взяла щипцы для тостов, открыла холодильник, вынула руку и не колеблясь стала ее тщательно изучать, потом понюхала. По ее словам, это была подлинная левая рука, принадлежавшая лицу мужского пола. Сохранившаяся благодаря неизвестному веществу, похожему на цветочную эссенцию. Лола положила ее на место, затем осмотрела квартиру. Следов взлома она не обнаружила.
— Разве говорят не «слома»?
— Помолчи!
— А почему?
— Ты оставишь в покое стилистику? Да или нет, черт побери?
Пока Ингрид звонила в слесарную мастерскую, Лола достала мобильник из кармана своего жуткого сиреневого платья и позвонила бывшему заместителю, лейтенанту Жерому Бартельми.
— Опять этот зануда недоступен! — пробурчала она. — Каждую неделю он осведомляется о моем здоровье, которое совсем не нуждается в такой заботе, но когда он нужен, не берет трубку!
— Он, наверное, в засаде и отключил свой мобильник.
— Ну и что? Виброзвонок работает и на подводной лодке.
— Бартельми сидит в засаде под водой!
— Подлодка, иначе говоря «пол», — это машина, в которой засели полицейские, детка. И она как раз не пропускает звуков. Я сидела в ней часами и знаю, о чем говорю. Так вот, я отвечала на телефонные звонки. Я способна делать несколько вещей сразу.
Лола оставила на автоответчике лейтенанта категорический приказ явиться на Пассаж-дю-Дезир, пусть даже поздно ночью, у Ингрид Дизель неприятности. И пусть прихватит пакет для вещественных доказательств. Женщины уселись каждая на свое канапе (по неизвестной причине Лола всегда выбирала оранжевое) и некоторое время молча смотрели друг на друга.
— Что меня больше всего тревожит в этом натюрморте, исполненном с большим вкусом, так это гвоздь, — сказала Лола.
— Меня бы это тревожило и без гвоздя.
— Не знаю, подъем ли религиозного чувства и национального самосознания в нашей прекрасной светской Франции слишком сильно вскружил мне голову, но в расширительном смысле я могу истолковать этот сюрприз из холодильника как напоминание о распятом Христе.
— Похоже на то.
— Похоже, что за этим стоит неуравновешенный мистик. Тронутый, которого шокировал твой номер в «Калипсо». Дьяволица Ингрид пудрит мозги бедным грешникам. Стыд ей и позор, и нате вам — рука в холодильнике! Ты не замечала какого-нибудь чокнутого святошу среди поклонников Габриэллы Тижер?
Отрок (XXI-XII)
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
