Дочь Шидзуко

Киоко Мори

В июне Юки снова приедет на две недели. Разговаривая с бабушкой по телефону, она спросила ее: «Могу я приехать с другом? Он побудет у нас два-три дня. Хочу, чтобы вы познакомились и он увидел места, где я выросла. Это мой настоящий друг». Помолчав, добавила: «И бойфренд... Он тебе понравится». — «Конечно, пригласи его с собой. Мне интересно с ним познакомиться».

Положив трубку, Маса с грустью подумала: как жаль, что Такео и Шидзуко никогда не увидят избранника Юки. Хорошо, конечно, что личная жизнь внучки налаживается, но все равно грустно.

Маса пошла на кухню. Уже конец мая, но в кухне прохладно. Впрочем, теперь в ней прохладно всегда — готовить Маса стала редко.

Поставив

на огонь рис и бобы, она села в ожидании своей невестки Эцуко которая обещала заехать со старшим сыном, Тадаши. В прошлом году Эцуко работала через день на швейной фабрике в городе неподалеку, а четырехлетнего Тадаши отдала на попечение свекрови. Вообще-то на фабрике была специальная комната для детей. Они там целый день играли, и за ними присматривала женщина-воспита- тель. Младший сын Эцуко там быстро освоился, а вот Тадаши в первый же день стал затевать драки. Синяк под глазом, который он поставил одному мальчику, решил дело: Эцуко попросили больше сына не приводить. Тадаши мало у кого вызывал симпатию, и сам ни к кому особых чувств не питал. Поэтому Маса несказанно удивилась, заметив, что к Юки он с первого же дня привязался, как собачонка. Во время ее последнего приезда он везде следовал за ней по пятам. Они вместе часто ходили к ручью, протекавшему за домом, посмотреть на плавающих в нем зубаток. А однажды даже залезли в мутную воду: Юки уверяла мальчика, что рыбы их не испугаются и будут как ни в чем ни бывало сновать под ногами. Вернулись они с ног до головы в грязи, но очень веселые.

Когда еда была готова, Маса принесла на кухню поднос, стоящий на алтаре. Выбросила содержимое чашечек, помыла их, положила в них свежии порции риса и бобов и налила чаю.

Отнесла поднос на место, зажгла две ароматические палочки и склонила голову.

Только она начала молиться, как зазвенел дверной колокольчик. Старушка поспешила открыть. На пороге стояла улыбающаяся Эцу- ко. Она втолкнула в комнату Тадаши. Веки у мальчишки были припухшими.

— Пожалуйста, проследите, чтобы он заснул, — попросила невестка. Младший сынишка Дутому висел в рюкзаке на ее спине. — Ночью он почти не спал: в доме очень сыро.

— Я не хочу спать, — запротестовал Тадаши.

Мать тут же стиснула его плечо и сказала,

обращаясь к свекрови:

— Сабуро велел мне заехать за вами после работы и привезти к нам. Сегодня ведь у вас день рождения, не так ли? Приглашаем вас на обед.

— Благодарю. Очень любезно с вашей стороны.

— Я заеду за вами примерно в пять, а сейчас мне надо спешить.

Через минуту машина Эцуко отъехала. Первые полчаса противный мальчишка, по своему обыкновению, злился на весь мир. Бабушка усадила его на крыльцо, и он прутиками рисовал что-то на земле. Маса села завтракать. Тадаши категорически отказывался от ее угощений, с тех пор как нашел в углу буфета дохлую муху. Тогда Эцуко разрешила ему брать из дома коробку с собственным ланчем и термос со слабо заваренным чаем. У него даже были свои палочки и своя пластмассовая чашка. Масе его капризы облегчили жизнь — сама она давно уже обходилась без ланча.

Позавтракав, Маса направилась в сад. Нужно было оборвать мертвые листья с весенних хризантем и повыдергивать сорняки. Тадаши крутился у забора: поймав трех крошечных древесных лягушек, он заточил их в банку из-под майонеза. Это было излюбленным его занятием. Сколько бы ни объясняла ему бабушка, что лягушки в банке задохнутся, он постоянно ловил их.

— Лучше помоги мне полоть сорняки, — сказала Маса.

— Это очень скучно, — скорчил презрительную мину внук.

– — А ты пофантазируй, и будет нескучно. Представь, что это вражеские солдаты, и тебе нужно отрубить им головы. Или оторвать. Смотри, как я это делаю. А я тем временем принесу палочки

для гороха — вон как он уже вытянулся и валяется на земле. А по этим палочкам сразу станет карабкаться вверх.

Ребенок медленно направился к цветочной клумбе, а Маса поплелась в сарай. Войдя, она в темноте слегка споткнулась о скамейку, раньше стоявшую под деревом хурмы. Такео часто сиживал на ней после вечерней ванны и показывал внукам созвездия. Юки тогда очень понравилась история о двух звездах, разлученных Млечным путем. В июле они сближались на относительно короткое расстояние, но после этого дистанция между ними с каждой мочью резко увеличивалась. Осенью, когда внуки разъезжались по своим городам, Такео и Маса сидели до глубокой ночи на этой скамейке под деревом, усыпанным плодами, и вспоминали нехитрые, но приятные события минувшего лета. Сейчас все их внуки стали взрослыми — кроме Тадаши и Цутому, которые дедушку вряд ли помнят.

Перед Масой проскользнула змея, тонкая и серая, как пояс ее кимоно. Старушка взяла несколько бамбуковых веток и вышла из сарая.

Вернувшись в сад, она увидела следующую картину: Тадаши сидит между двумя маленькими кучками, в одну сложены сорняки, в другую — оборванные белые хризантемы. А сам он потряхивал майонезную банку, чтобы лягушки попрыгали.

— Зачем же ты оборвал цветы? — недоуменно спросила Маса.

— Они были героями и погибли, когда бились с вражескими солдатами, — невозмутимо объяснил внук.

Маса не знала, смеяться ей или отругать мальчишку. Она редко бранила кого-либо. Воспитанием и детей, и внуков занимался в основном Такео. Он-то уж точно знал, когда надо проявлять строгость, а когда дать малышам слабинку и посмеяться вместе с ними.

Пока бабушка подпирала бамбуковыми палочками стебли гороха, внук вырыл в углу сада ямку и похоронил жертв войны между (сорняками и хризантемами. Надо бы ямку сделать глубже, заметила про себя Маса, тогда ссорняки больше не вылезут.

Вдали завыла фабричная сирена — полдень, перерыв на ланч. Тадаши, сев на крыльщо, раскрыл коробку с едой. Неподалеку от негю Маса озабоченно осматривала еще не распустишшиеся цветы. Какие-то вредители методично уничтожают листву, но бутоны, вроде, целы.

— Мама сейчас пошла на ланч, да? — спросил Тадаши.

— Конечно.

— Она говорила, что на ее работе стсоят сто швейных машинок. Это правда?

— Думаю, да.

— Они там точно есть. Я их во сне видел. Из них все время иголки вылетали, как гпули. — Тадаши отложил палочки и, щурясь, гаосмот- рел на солнце.

— Так вот ты почему плохо спишь? Тебя пугают страшные сны?

Тадаши вновь взял палочки, набил {рот рисом и откусил кусок цыпленка. Пото»м объяснил бабушке:

— Нет, не пугают. Я плохо сплю, потому что мне жарко.

Когда он покончил с едой, Маса пове-ла его в дом. Тадаши остановился около детском горки.

— Можешь покататься на ней, а потом пойдешь спать, — сказала бабушка.

— Нет, не хочу. Там занозы.

— Какие занозы? Смотри, она гладкая как стекло, — Маса провела рукой по деревянной поверхности.

— Все равно, не хочу. Я уже большой.

Маса хорошо помнила тот день, когда Такео

закончил сооружение детской горки. Это было спустя две недели после того, как родилась Шидзуко. Горка была рассчитана на малышей, и Такео сделал ее невысокой — всего лишь пять ступенек. Все их дети и внуки в свое время катались с нее. Тадаши тоже катался — в день похорон Такео, пока взрослые ждали священника. Когда священник пришел, и фоб открыли для последнего прощания с покойным, Тадаши от страха закричал. Масе пришлось увести его в сад, чтобы он успокоился. С тех пор Тадаши невзлюбил детскую горку и рассказывал всем, что его дедушку затолкали в большой ящик и отнесли на чердак.