Дочь Темных вод
Шрифт:
– Мы не можем взять на борт штормовичку. Не против ее воли. Следует дождаться официального контракта от Короны.
– С нами контракт никто заключать не будет, мистер Россер.
Капитан Слейдер отложил пистолет, который полировал, и взялся за следующий, парный. Отставной капитан Военно-морского флота был таким же проницательным, каким его и считали, смотрел на мир с прищуром, а еще обладал повадками старого кота.
Он взял отвертку, свинтил замок с пистолета, а само оружие передал мисс Хелене Фишер, старшему помощнику капитана и моему заклятому врагу.
– Мы – каперы, так что едва ли у нас приоритет при заключении контрактов.
– Не стану я в этом
Фишер тихо фыркнула. Она приподняла бровь, тонкую и черную на фоне ее светло-коричневой кожи, и намотала лоскут сукна на конец шомпола [2] . В ней, как и в Слейдере, чувствовалось что-то кошачье, а еще у нее были проницательные карие глаза и тонкие изящные пальцы.
Закончив с шомполом, она продолжила:
– Нет никаких шансов схватить Лирра без штормовички. Вы же сами понимаете, как все устроено.
2
Шомпол – стержень из дерева или дерева и металла для чистки и смазки канала ствола в ручном огнестрельном оружии.
Я постарался сохранить невозмутимый вид, но знал, что Фишер права. У Сильвануса Лирра, пирата, военачальника и объекта нашей охоты, на борту был погодный маг. Мы же без мага сильно рисковали: Зимнее море могло разнести наш корабль во время погони или же маг Лирра мог потопить нас колдовским ветром. У Лирра было много преимуществ, но все же шанс у нас оставался.
Капитан Слейдер протирал тряпкой замок пистолета.
– Мисс Фишер права. Да, аукцион – дело сомнительное. Но этот Чарльз Грант показался мне вполне порядочным человеком. Думаю, что с женщиной хорошо обращались.
Я возмущенно уставился на него.
– Хорошо обращались? Вы знаете, как они находят штормовиков, сэр, и что с ними делают, если они недостаточно сильны.
– Нам нужна эта ведьма. – Фишер смочила сукно, протолкнула шомпол в ствол пистолета и добавила крайне выразительно: – Если наши методы так неприятны, возможно, вам стоит вернуться на Королевский флот, лейтенант.
Слейдер смазывал механизм замка пчелиным воском, явно ожидая моей реакции. Наступила тишина. Наверняка они думали, что я взорвусь, так что я сделал глубокий вдох и подавил злость, сосредоточившись на шорохе снега за окном да чистке пистолетов. В нос ударила отвратительная смесь запахов старого оружия, жира и воска.
Разочарованная тем, что ей не удалось меня спровоцировать, Фишер размотала грязное сукно и принялась наматывать новую тряпицу, чтобы насухо протереть ствол.
– Если аукцион – наш единственный вариант, хорошо, – неохотно сдался я.
– Славно. – Слейдер взглянул на смазанный замок и отложил его в сторону. – Пока вы свободны, мисс Фишер. Мистер Россер, останьтесь.
Фишер как будто хотела возразить, но лишь молча передала пистолет и шомпол Слейдеру и, элегантно взмахнув бордовым подолом своего платья, вышла из каюты.
Когда дверь закрылась, капитан окинул меня взглядом снизу вверх, начиная с пряжек поношенных черных ботинок и заканчивая растрепанными волосами.
– Я говорил это раньше, но скажу еще раз, мистер Россер. Ваше прошлое никогда не покинет вас, как и не оставят в покое люди, подобные мисс Фишер. Вы должны примириться с обстоятельствами, иначе потеряете место на этом судне. Как уже случилось на предыдущем.
Я снова заставил себя посмотреть в окно и кивнул.
– Что касается штормовички, – продолжил Слейдер, принявшись за сборку кремневого
Гнев сменился покорностью. Так был устроен мир, такова правда жизни на Зимнем море. Когда-нибудь я снова возвышусь. Когда-нибудь верну свое честное имя и предстану перед семьей без стыда. Но пока я должен выполнять поручения Слейдера.
– Будет сделано, сэр.
Когда я спускался по сходням, Фишер уже ждала меня на заснеженном причале, засунув руки в карманы плаща, а ее треуголку припорошил снег. Она бросила на меня испытующий взгляд и поспешила вперед, прежде чем я ступил на причал.
Я, в свою очередь, даже не старался догнать ее. Вместо этого поднял воротник, застегнул верхнюю пуговицу и напоследок посмотрел на «Оленя». Это было солидное судно: сорок два орудия за выкрашенными в белый цвет люками, три мачты, и каждый парус аккуратно свернут. Бывший военный корабль пятого класса из аэдинского флота, его списали и продали Слейдеру около двадцати лет назад после того, как судно в одиночку потопило три мерейских шлюпа. «Олень» тогда едва уцелел и стоил не больше, чем гистинг, обитавший в его носовой фигуре.
Во время ремонта Слейдер убрал отличительные признаки военных кораблей Аэдина, в том числе и декоративную окраску, которая когда-то украшала его квартердек [3] , – синюю, красную или белую, в зависимости от флота, с цитатами Святого, написанными неразборчивыми золочеными буквами. От старого «Оленя» остались только черный корпус, белые люки и носовая фигура.
Под бушпритом [4] , откинув голову назад в беззвучном крике, красовался олень, в честь которого и был назван корабль. Его шерсть была окрашена в приглушенный красно-коричневый цвет, а белые рога закрывали нос корабля. Бесценную гистовую древесину, из которой вырезали фигуру, дополняли другие, более простые материалы.
3
Квартердек – приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна.
4
Бушприт – рангоутное дерево, выступающее вперед с носа парусника.
– Как вы, мистер Россер? – спросила меня Хелена.
Я посмотрел в сторону корабля и прибавил шаг, чтобы догнать ее.
– Не делайте вид, будто вам не все равно.
– И вы еще удивляетесь, почему мы так и не стали друзьями, – прошипела она, спрыгнув на причал, причем оба ее каблука стукнулись о землю одновременно. – Правда же, Сэм?
– Никогда не задумывался об этом.
– Ни разу?
– Ни разу.
Мы оставили «Оленя» позади, пробираясь через штабеля товаров к главной улице. Из таверн доносились запахи готовой еды и горячего глинтвейна, местные жители толпились под закопченными балками вперемешку с моряками и путешественниками. Из окон лилась музыка – лютни, барабаны и дудки, а я вышагивал вслед за Фишер сквозь слишком раннюю зиму.