Дочь убийцы
Шрифт:
Генрих подхватывает младшую дочь на руки. Она чудным образом напоминает ему самого себя и Анну. От этого ощущения порой сжимает сердце, но король не позволяет себе подобной слабости.
Маленькая ручка все же касается пера. С огромной высоты Бэт опускают на пол.
– Как вела себя моя принцесса? – спрашивает отец.
– Хорошо, – Елизавета кивает и делает реверанс. Ей трудно устоять на ногах, но она очень старается и держит спину прямой-прямой, как велит герцогиня.
Отец идет дальше, а Елизавета возвращается к себе. В комнате сидит Джейн. Милая подружка, папина новая королева. Она не очень хороша собой, зато очень добра. Джейн
Иногда отец при Бэт обсуждает важные вопросы. Елизавета не очень понимает, о чем речь, но с удовольствием слушает голос Генриха.
– Испанец, бывший слуга моей отошедшей в мир иной, любимой сестры Екатерины, привезет требования мятежников. Я с ними ознакомлюсь и приглашу зачинщиков мятежа к себе для их обсуждения. Так мы получим возможность ознакомиться с планами наших врагов, а также заполучим самих врагов тихо и мирно.
– Ваше величество считает, что они поверят отправленному вами человеку?
– Думаю, да, – Генрих хлопнул руками по толстым ляжкам, обтянутым панталонами. – Мятежники не говорят о свержении короля, они лишь хотят вернуть в Англию католическую веру, власть папы, сохранить монастырские земли и богатства. Нам надо выяснить, не стоит ли за всем этим что-то еще.
– Все-таки заговор?
– Увидим.
***
Бэт нравилось слово «заговор». Окружающие произносили его чуть слышно, оглядываясь по сторонам и втягивая голову в плечи, словно это была какая-то большая тайна, секрет, который хотелось раскрыть. Она вспоминала сказки – «заговора» в них не бывало, но ей казалось, что слово очень хорошо бы туда вписалось.
А вскоре выяснилось, что мачеха Джейн ждет ребенка. Все засуетились и начали гадать, кто у нее родится. Бэт так же, как и Джейн, хотелось, чтобы родился мальчик. Свою старшую сестру Марию видела она редко и не очень любила. Та постоянно Елизавету обижала, дразнила и никогда с ней не играла, а даже напротив, часто отбирала игрушки, хоть и была уже взрослой. Отец тоже недолюбливал старшую дочь и говорил, что «она некрасива – пошла в мать». Так что вся надежда была на Джейн, которая родит Елизавете брата…
Рождество 1536 года Елизавета праздновала весело: Генрих пригласил дочку во дворец в Гринвиче. Там, кроме радостной Джейн, находился и новый друг Бэт, Роберт. Мальчик был ровесником принцессы, сыном графа Уорвика. Детям сразу понравилось общество друг друга. Они играли, открывали подарки, которые в огромном количестве вручили Елизавете, и не обращали внимание на суетившихся вокруг взрослых.
Король также пребывал в прекрасном настроении. Фредерико блестяще справился с данным ему поручением и привез список тех, кто руководил мятежом. Не то чтобы его составляли специально для отправки Генриху. Просто они все поставили свои подписи под требованиями, изложенными в письме королю. Генрих лишь усмехнулся проявленному простодушию. Он велел пригласить подписавших послание в Лондон.
– Для обсуждения требований, – пояснил король, – пусть подъедут сюда лично.
Он отпустил испанца восвояси, даже не отдав приказ за ним проследить. Зачем? Даже если мятежники и вели двойную игру, Генрих посчитал дело сделанным. Вскоре в Лондон прибудут те, кого следовало казнить.
– Ведь когда враг мертв, то он уже и не враг, – заключил Генрих.
Новый год обещал перемены к лучшему: король надеялся получить, наконец, наследника, мятеж будет подавлен без особых усилий, монастырские богатства окончательно перетекут в казну. Он с нежностью посмотрел на молодую жену – неприятности закончились, воспоминания о предыдущих браках ушли в прошлое вместе с неудачными женами, канув в лету.
Опять он опоздал. С письмом к Франциску Фредерико прискакал тогда, когда мятеж был полностью подавлен.
– Что ж за невезение такое, Матильда? – вопрошал он свою возлюбленную, положив голову ей на колени. – И тут я не успел. А главное, из-за меня казнили столько народу! Генрих обещал рассмотреть требования мятежников, а сам хитростью заманил их в Лондон и прилюдно казнил. Всех, кто подписал письмо, которое я привез королю, повесили во дворе Тауэра. Проклятое место! И как казнили! – продолжал Фредерико взволнованно. – Снимали с веревки еще живыми, потом вынимали внутренности и четвертовали.
Матильда смотрела на испанца круглыми от ужаса глазами. Не то чтобы во Франции людей предавали смерти какими-то милосердными способами, но все-таки ей хотелось верить, что Франциск был чуть менее жесток.
– Некоторых, особенно не угодивших своим поведением королю, подвешивали на цепях, которые опутывали все тело. Несчастные умирали в страшных муках несколько дней!
– Тебе не стоит возвращаться в Англию, – пролепетала Матильда, – оставайся здесь.
На некоторое время Фредерико решил и в самом деле задержаться во Франции. Граф де Вилар писал ему из Лондона, рассказывая последние новости и выражая надежду, что его преданный слуга все же одумается и вернется. А Матильда надеялась, что испанец выполнит обещание и на ней женится. Пока же Фредерико выполнял поручения двора французского: королева не забыла его и вовсю пользовалась умением Фредерико скакать без устали на лошади из одного конца страны в другой. У нее всегда находились письма, которые следовало тайно кому-нибудь передать. Оплачивала она свои поручения щедро, и молодой человек с удовольствием удирал из очередного замка, в котором располагался двор непоседливого короля Франции.
В конце лета Элеонора в очередной раз попросила Матильду привести Фредерико к себе. Король и его приближенные разместились в Фонтенбло. Перестроенный Франциском замок поражал великолепием. Английские замки больше не казались Фредерико лучшими в мире – за годы своего правления Франциск сумел возвести несколько строений, впечатлявших даже видавших виды путешественников.
Отправляли с поручением Фредерико в Лондон.
– Не избежать мне этой страны, – жаловался он фрейлине, – но скоро там у короля должен родиться наследник.
– Или очередная наследница, – звонко рассмеялась Матильда.
– Или наследница, – согласно кивнул Фредерико. – Все равно будет интересно. Да и граф не собирается уезжать в такое время. Будут вершиться судьбы королевства, – заключил испанец высокопарно, процитировав предложение из последнего письма де Вилара.
– Я по тебе очень скучаю. Ты постоянно уезжаешь, – пожаловалась Матильда, – а сейчас еще и решил ждать родов английской королевы. Конечно, это куда лучше, чем сидеть со мной. Особенно если родится девочка.