Дочь вне миров
Шрифт:
Каждое утро мы вставали на рассвете, чтобы начать работу. Макс настоял на том, чтобы я заново выучила все, что я уже знала, несмотря на мои протесты.
— Ты не можешь дать этим ублюдкам никаких возможностей, — постоянно указывал он, — поэтому твои основы должны быть безупречными.
И хотя сначала я была настроена скептически, вскоре мне пришлось с неохотой признать, что он был прав. После целой жизни самообучения я научилась срезать углы, о существовании которых не подозревала.
Итак, я лепила цветок за цветком, сокращая минуты за раз.
Но, хотя я наслаждалась тем, что он подходил к нашим тренировкам с таким же энтузиазмом, как и мой, наше партнерство все еще было далеко от совершенства. Вне наших уроков мы мало разговаривали — в основном потому, что я никогда не хотела быть вне наших уроков. Я постоянно толкала его — еще час, и еще, и еще. Еще один набор уроков. Еще один раунд практики.
Иногда он баловал меня. В другие дни он закатывал глаза, отпускал какую-нибудь неопределенно оскорбительную шутку, наливал бокал вина и исчезал в своей комнате. Независимо от этого. Я практиковалась одна, пока не могла больше держать глаза открытыми.
Когда они, наконец, закрывались, меня каждую ночь встречали одни и те же изображения. Лицо Эсмариса. Глаза Серела. Щелчок кнута. Мазки крови на моих пальцах. Каким-то образом я всегда знала, что не все это принадлежит мне.
Я старалась не спать, когда это было возможно. В любом случае, сказала я себе, это пустая трата времени. И хотя Макс ругал меня за необходимость отдыха, я знала, что он тоже почти не спал. Слишком часто, выбираясь из постели посреди ночи, я видела мягкое мерцающее свечение под дверью его спальни. Иногда я видела его силуэт в саду, срезающим среди ночи увядшие цветы.
Наверняка он тоже меня видел. Но я была рада, что он так и не подошел ко мне. Были некоторые вещи, которые я не была готова позволить ему увидеть. И он, похоже, не был заинтересован в том, чтобы потакать моему любопытству.
Только один раз за эти недели он признал меня. Это была особенно жестокая ночь для меня, и мне снились такие яркие кошмары, что кровь стыла в жилах. Я не могла заниматься, я не могла учиться. Вместо этого я сбежала в сад, ходила большими кругами вокруг коттеджа, отчаянно пытаясь замедлить учащенное сердцебиение.
В конце концов, я так расстроилась и поникла, что позволила коленям подогнуться подо мной, едва не расплакавшись.
Ты забыла, кто ты.
Слова повторялись снова и снова. И все, чего я хотела, это чтобы мой разум успокоился хотя бы на одну минуту, одну секунду.
Я сидела, стоя на коленях во влажной земле, с опущенной головой, и мне показалось, что это длилось несколько часов. И когда я, наконец, наконец подняла голову, я мельком увидела пару голубых глаз, смотревших на меня из-за занавески.
Мои щеки горели. Смущенная, я поднялась, отряхнулась и вернулась внутрь. Я возобновила свои занятия, пока, наконец, к счастью, сон не окутал
***
— Давай сегодня попробуем что-нибудь другое.
Макс потягивал чай, стоя ко мне спиной и глядя в окно.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы набраться смелости хотя бы взглянуть на него на следующее утро, смущенная тем, что я невольно позволила ему увидеть себя в таком состоянии. Но как только я это сделала, я старалась быть идеальной картиной своего типичного повседневного «я».
Я остановилась, моя вилка замерла на полпути ко рту.
— Другое? — повторила я.
— У меня есть некоторые поручения в городе. Ты никогда не была там, не так ли?
— Город?
— Столица.
Я покачала головой, хотя его спина все еще была обращена ко мне.
— Нет.
Я видела его издалека, во время моего краткого пребывания в Башне Полуночи. Но это вряд ли считалось. Я читала о столице Ара, и в моих книгах она звучала так живо, так грандиозно. Небольшая часть меня — хорошо, большая часть меня — жаждала узнать, соответствует ли это тому, что я себе представляла.
Но…
— Когда мы проведем сегодняшнюю тренировку?
Наконец Макс повернулся. Он сделал еще глоток чая, бросив на меня долгий взгляд, на который я ответила с такой же твердостью.
— Я думаю, — сказал он наконец, — что ты много тренировалась.
Неловкость покалывала в затылке.
— У меня всего пять месяцев, — сказала я. — Я не могу терять время.
Он раздраженно вздохнул и потер переносицу.
— Отлично. Мы поедем в Столицу на несколько часов этим утром. А затем мы продолжим урок сегодня днем. Удовлетворяет ли это твоим компульсивным стандартам продуктивности?
Я сделала паузу.
Всего одно утро. Одно утро, чтобы подумать о чем-то другом, кроме моих предстоящих тестов. Одно утро, чтобы посмотреть город — и не какой-нибудь город, а Столицу Ара. Место, о котором я только мечтала увидеть своими глазами.
Несколько часов будет нормально. Только в этот раз.
Улыбка дернула уголки моего рта без моего разрешения.
— Я думаю, может быть, это будет хорошо.
Макс неохотно ухмыльнулся, поднимая чашку.
— И вот, наша треллианская принцесса заговорила.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Когда мы позавтракали, Макс вывел меня на улицу, и я взяла его за руку, пока он разворачивал маленький кусочек пергамента.
— Стратаграмма? — Я спросила.
— Да. В противном случае дорога туда заняла бы целый день.
— Когда я узнаю об этом?
Он изогнул бровь.
— Я начинаю думать, что у тебя ужасно однонаправленный ум.
— У меня в голове много мыслей, — возразила я, как будто знала, что означает его оскорбление.