Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
Отдернув правую руку, терять которую во второй раз Лариэс совершенно точно не желал, полукровка с трудом разжал хватку челюстей на своей ноге, и захромал к Игнис.
И снова в голове загудело, точно после хорошей попойки, а после что-то подцепило его и потянуло вверх.
Дернувшись, Лариэс сумел развернуться и увидел, что тварь, с которой дралась Орелия, тут как тут. И снова телохранитель подивился легкости, с которой изначальные ступали по земле — даже для него с его острейшим слухом осталось загадкой, каким это образом легат сумел подкрасться так тихо. С одного из
«Он что, может перемалывать металл?» — удивился Лариэс, затем посмотрел на слюну, шипевшую при падении на камни, и невесело улыбнулся. — «Вероятно, может. Неужели Орелия мертва?»
Слабо верилось, что пережившая последнюю войну Древняя падет от щупалец этого осьминога-переростка, но даже если она и осталась в живых, то, определенно была не в состоянии продолжать бой, а значит…
«Значит я покойник, причем на этот раз — без шанса на воскрешение», — отстраненно и очень спокойно подумал он.
Голова раскалывалась, мысли путались, но одного из Лариэса не могла выбить никакая магия — его пальцы крепко сжимали рукоять меча. Виконт был настроен перед смертью хотя бы немного поранить тварь, чтобы те, кто сойдутся с ней в схватке после, имели больше шансов на победу.
«Жаль, конечно, что так все закончится… Глупая смерть посреди заброшенной пустоши… Но… такова… судьба», — монстр усилил ментальный нажим, по-видимому, сконцентрировав на Щите принца все свои силы. И вот это-то оказалось его грубой ошибкой.
Громыхнуло один раз, а затем с задержкой в секунду — еще. Монстр, издав страшный, душераздирающий вопль, ослабил хватку щупалец и Лариэс грохнулся с высоты в пару человеческих ростов прямо на землю.
Соприкосновение с поверхностью выбило дух из легких, но юноша с трудом заставил себя подняться, оглядываясь по сторонам.
Едва держащаяся на ногах Кларисса помахала своему капитану разряженным пистолетом так и не пришедшего в себя Циллы и изобразила на лице жалкое подобие улыбки, после чего опрокинулась на спину, разбрызгивая во все стороны кровь.
Лариэс хотел было броситься к ней, затем обернулся и посмотрел назад, туда, где Игнис продолжала причитать и плакать. Губы его изогнулись в кривой усмешке.
— Мы делаем то, что должно… Так, кажется?
Поискав взглядом что-нибудь, что можно бросить, он вырвал с трупа ближайшего сагитариуса костяной дротик и отступил на шаг назад, пытаясь отвести руку для броска. Получалось неважно — мир вокруг кружился, перед глазами все плыло и троилось, а головная боль, наверное, решила поселиться внутри черепной коробки навсегда.
Где-то на самых задворках сознания вертелась слабая мыслишка: «Продержись еще немного, Кающийся скоро будет тут, он разберется», но, увы, силы иссякали с пугающей скоростью. Лариэс уже едва держался на ногах, и понимал, что ни о каком серьезном сопротивлении этой громадине не может идти и речи.
И, тем не менее, он не отступал. Просто не умел иначе. Вокруг валялись люди, нуждающиеся в защите: девушка, которая несколько дней назад призналась ему в любви, боевые товарищи, принцесса, которую он поклялся
Он не надеялся на удачное попадание, это было попросту невозможно. Так, выгадать пару лишних секунд. И, тем не менее, чудо свершилось — костяной наконечник вошел, пожалуй, в одно из немногих уязвимых мест на теле монстра — в глаз. Тот страшно завопил и остановился, а давление на мозг вмиг стало нестерпимым.
И все равно Лариэс отказывался отступать и сдаваться. Выставив перед собой меч, виконт из последних сил удерживал вертикальное положение. В глазах попеременно темнело и троилось, и Щит принца не совсем понимал, какая же именно из этих корчащихся и вопящих тварей — настоящая, а также — почему ни одна из них не пытается добить его. Ударив себя по лбу, Лариэс каким-то образом сумел сфокусировать зрение, и то, что он увидел, на краткий миг привело телохранителя в чувство. Из брюха легата торчало до боли знакомое лезвие. Секунда, и вслед за ними высунулась рука, а затем и голова. Орелия, проглоченная тварью, прорубала себе путь наружу.
Во все стороны летели клочья плоти и лилась дурно пахнущая жидкость, монстр вопил, перестав уже обращать какое-либо внимание на Лариэса, и теперь пытался сделать хоть что-нибудь с лезущей из его чрева металлической куклой. Но все было кончено…
Умирающий колосс издал очередной душераздирающий крик, дернулся всем телом и завалился на спину, и в тот же миг исчез обруч, сжимавший голову Лариэса. Целительнице падение легата не повредило — вонзив клинок в тело чудовища для того, чтобы не свалиться, она оттолкнулась и спрыгнула с трупа на залитую кровью изначальных землю. Выглядела Ступившая на Путь Вечности, мягко говоря, плохо. Ее левая рука отсутствовала по локоть, металл во многих местах потускнел и вмялся, а кое-где даже был прожжен насквозь.
— Древняя… — начал было Лариэс, но Орелия не слушала его.
Отодвинув телохранителя с дороги, она побежала к Игнис. Лариэс не последовал за Целительницей. Несмотря на дикую усталость — последние крупицы сил вытекали из тела — полукровка начал рыться в трупах, силясь отыскать маску Игнис.
«Нужно найти ее, пока принцессу не увидел кто-нибудь еще», — билась в затухающем сознании юноши одна навязчивая мысль. — «Нужно найти эту треклятую маску!»
Сегодня, определенно был его день, потому как пальцы Лариэса неожиданно сомкнулись на чем-то твердом и холодном. Он тупо взглянул на предмет, зажатый в руке, и увидел то, что искал.
С трудом переставляя налившиеся свинцом ноги, полукровка проковылял к Игнис, над которой, склонилась Орелия и прошептал, протягивая серебряную маску:
— Все хорошо, вот, возьми…
Сделав над собой усилие, он вложил артефакт в руку девушки, после чего сел на землю — ноги больше не держали израненное и потерявшее не одну пинту крови тело.
Огнерожденная еще несколько мгновений продолжала бубнить свое «не смотри», затем в ее глазах появилось осмысленно выражение и девушка нацепила на себя маску.