Дочь врага. Расплата
Шрифт:
Его слова не добавляют спокойствия.
– Твой отец умер, Лера…
Это оглушают меня. Мотаю головой, не веря. Басманов не стал для меня близким или важным человеком. Больше того, он воспользовался мною, манипулировал и собирался фактически продать как вещь за какой-то вшивый контракт. Но несмотря на это я не желала ему смерти.
– Когда?
– Ночью.
– Как… Как это произошло?
– Его машина взорвалась. Он был там.
Голос Дамира звучит довольно спокойно, умиротворенно даже. Вскидываю на его взгляд,
– Ты все же отомстил ему…
Асадов хмурится, сдвигает брови так, что мне не по себе от выражения его лица.
– Я не трогал тебе. Клянусь.
Недоверчиво смотрю на него. Мне очень хочется поверить в его слова. Правда. Ведь иначе между нами снова встанет этот его выбор.
– Я хотел, - неожиданно добавляет он.
– Правда хотел. Особенно когда узнал, что он скрыл от тебя про необходимость аборта. Хотел отомстить за сестру, за тебя. Меня ломало, так что я едва не сорвался. Но я дал тебе слово. И только ради тебя смог удержаться на краю, остановиться, унять тьму, разъедавшую душу столько лет.
– Дамир…
– Подожди, - мягко останавливает он.
– Я далек от идеала, я это знаю. И годами жил мыслью отомстить. Я мало что понимаю в отношениях и всем, что их сопровождает. Но я даю слово, что буду беречь и любить тебя и наших детей. Всегда.
– Наших детей?
– цепляюсь за последние слова, а в голове тут же картинка с нашей малышкой.
Асадов встает и, обойдя стол, присаживается передо мной, берет мои руки в свои.
– Наших. Я никогда не думал об этом. Не хотел. Не стремился. Я жил другим. Но с тобой, Лера, я хочу. Хочу всего этого. Семью, детей.
– А если я не смогу? Если у меня больше не выйдет?
– Глупости. Все у нас получится. Слышишь? Отдохнешь, восстановишься и все будет.
– Ты поэтому вчера… Не предохранялся?
Дамир виновато усмехается.
– Вчера я напрочь обо всем забыл. Испугался сначала, а потом… Ты не представляешь, как было без тебя. Я так больше не хочу.
О том, что после нашего спонтанного секса могут быть последствия, я осознала только утром. Когда было уже поздно что-то предпринимать. Чисто теоретически, конечно, можно, но вряд ли после прошлой беременности и аборта высокие шансы снова забеременеть.
Пока я думаю о вероятности стать мамой, Дамир целует мои ладони, сначала одну, потом другую.
– Может, затопим баню?
– спрашивает между делом, придвигаясь все ближе.
– Вчера ты переохладилась и можешь заболеть. Так что погреться лишний раз не помешает.
Так у него все складно выходит. И раньше я бы поддалась на уговоры сразу. Но не сейчас.
– Если отец мертв, то я, получается, могу вернуться домой? Нет необходимости оставаться здесь, раз больше меня никто не ищет.
Асадов замирает. Отстраняется и поднимает на меня взгляд. И, похоже, сейчас я вряд ли услышу просто “да, конечно, Лера”…
29
– Тебе так противно быть рядом со мной?
– глухо спрашивает Дамир.
Мне не по себе от его тона. Он не обвиняет, но я слышу боль в голосе. Словно мой вопрос ударил по нему.
– Дело не в этом. Просто… - выдаю и осторожно освобождаю свои руки, чтобы мысли не разбегались от его прикосновений.
– Я не хочу торопиться. Это не значит ничего такого.
Он пристально вглядывается в мое лицо, будто не верит или боится увидеть там что-то.
– Лера…
– Послушай, я не отказываюсь от своих слов и готова попробовать, но все это очень быстро. Понимаешь? В прошлый раз я же ведь буквально растворилась в чувствах, забыла обо всем и… Я не хочу снова ошибиться, - скомкано заканчиваю .
Мысленно уже готова, что Асадов разозлится. Но вместо этого он снова берет мои руки в свои.
– Я тебя услышал и готов добиваться твоего доверия. Но сейчас ты не можешь уехать. На твоей спине теперь яркая мишень. Басманов перевел часть имущества на тебя. Очевидно, он планировал это для брака с Лихачевым, - тут его взгляд становится мрачным и неприветливым.
– Так что пока тебе опасно возвращаться в город.
– То есть я так и останусь сидеть взаперти?
– разочарованно спрашиваю.
– Прости, но пока безопасность превыше дискомфорта, - сдержанно отвечает он. Чуть отстраняется, и уже я удерживаю его ладони.
– Не злись. Я просто хочу сама распоряжаться своей жизнью.
– Все обязательно будет, - мягко отвечает Дамир.
– Просто наберись терпения.
– Мне не нужны его деньги. Я не хочу ничем владеть и с радостью перепишу все на Лихачёва.
Стоит мне упомянуть партнера отца, как Асадов тут же стискивает зубы.
– Даже не думай. Ты не станешь иметь с ним общие дела!
– Но…
– Никаких но, - едва ли не рычит он.
– Я и близко его к тебе не подпущу.
Его ревность имеет особый оттенок. В нем не только мужское эго, но и беспокойство, волнение за меня. И боже, как же это согревает. Я даже не злюсь на подобную категоричность. Пусть. Мне приятна подобная забота.
– Если тебе не нужны деньги Басманова, мы найдём решение, - добавляет Дамир уже спокойнее, убеждая меня в том, что я верно поняла его эмоции.
– Ладно. И сколько мне здесь ещё жить? Я ведь так давно не виделась с тетей, - добавляю, чтобы не драконить мужчину.
– Я не знаю, как долго все это будет. Но как только появится возможность, обещаю, ее привезут сюда.
– Правда? Можно?
– Конечно, - кивает Дамир.
– Почему нет?
Пожимаю плечами неловко.
– Это ведь тоже не твой дом.
– Не мой. Оли и Богдана.
– Это ее муж?
– Да.
– А почему она решила помочь? Мне показалось, у неё свой интерес, но в чем?