Дочь врага. Расплата
Шрифт:
– Но если ты мне не веришь, - добавляет Георгий и достает из одного из пакетов папку и протягивает мне.
– Что это?
– Лекарство, которое поможет тебя смотреть трезво на него.
Я уже догадываюсь, что ничего хорошего я не узнаю, но все равно забираю ее и раскрываю. Чтобы буквально в тот же миг задохнуться от боли, пронзающей грудь.
Внутри фото. Фото, на которых Дамир.
И он не один…
Все, о чем я думала первые дни, когда понемногу влюблялась в него, получило визуальное доказательство.
Он
И они вместе. Физически.
Закрываю глаза, но это не спасает. Образы словно отпечатываются у меня на сетчатке. И мое бедное сердце не просто болит. Оно раскалывается на много маленьких кусочков. Кажется, его и вовсе не станет вот-вот.
– Теперь ты понимаешь, что все твои чувства не взаимны?
– с жалостью произносит отец.
– Когда сделаны эти фото?
– все же спрашиваю я.
– Когда?!
– Вчера вечером. Мои люди продолжают следить за ним, пока угроза сохраняется.
Молча киваю и откладываю папку. Там еще фото, но я не в силах их смотреть.
– Забери, пожалуйста, - прошу отца.
– Не надо больше.
Я даже не пытаюсь сдержать слезы. Прячу взгляд, переживая личный апокалипсис. Хотя я думала, что больнее мне быть не может. Но оказалось, очень даже может.
– Насчет твоей тети, - между тем говорит Басманов.
– Я думаю, смогу помочь с операцией.
– Правда?
– хлюпаю носом.
– Спасибо!
– Но ты должна будешь принять мои условия, - добавляет он.
– Какие?
– Зоя довольно упрямая и своенравная. Если она узнает, что деньги дал я, она ни за что не пойдет лечиться. Мы давно не общаемся, так что сама понимаешь - сестра не будет в восторге.
– Да, конечно. Но как тогда быть?
– Я проведу платеж через благотворительный фонд. Оформим ,как квоту. Но ты не должна рассказывать ей, что живешь у меня и что вообще знаешь обо мне.
– То есть обмануть ее?
– мне как-то не очень нравится этот план. Но если отец прав, то это, выходит, единственная возможность спасти тетю.
– А разве ты не этим занималась, когда пошла в экспорт?
– довольно жестко возражает он.
– Или призналась куда подалась в поисках денег?
Виновато отвожу взгляд. Справедливый упрек.
– Конечно, я ей не сказала. Но у меня есть деньги. Мне обещал тот, кто нанял меня, чтобы… - замолкаю, потому что произнести имя Дамира после всего попросту физически больно.
– У тебя теперь есть я. И я в состоянии решить финансовые проблемы.
Его тон довольно бескомпромиссный. И честно говоря, испытываю небольшое облегчение. После всего случившегося брать те деньги… Нет, я бы смогла, если бы это было необходимо и другого выбора не было. Но раз вариант есть, то, конечно, я бы не хотела притрагиваться к ним.
– Хорошо. Пусть будет так. Но почему я не могу сказать тете, что познакомилась с тобой?
– Потому что она не дура и догадается, кто ей
Не знаю, как относиться к подобным родственным отношениям. Для меня это дико. Но осуждать у меня нет права.
– Но ведь рано или поздно она узнает, что мы общаемся?
– Узнает. Но после.
На такое я согласна. Врать постоянно я не хочу. А раз это только до операции и пока тетушка не восстановится - пусть так и будет.
– Хорошо. Я скажу ей, что остаюсь с подругами на подработке.
Отец удовлетворенно кивает и направляется к двери.
– Подожди!
– тороплюсь за ним. Басманов оборачивается.
– Ты уже уходишь или… Мы ведь можем позавтракать вместе?
Стыдно признаваться, что мне сейчас до одури одиноко и плохо. Я мало знаю этого человека, но лучше уж с ним, чем совсем одной.
– Конечно. Однако ты должна понимать Лера, что я много работаю и вряд ли смогу сидеть с тобой. Если скучно, можешь вызвать себе мастеров, стилистов или маникюрщиц. Массажистов. В общем развлекайся и не думай о плохом.
Кажется, его голос даже чуть теплеет на последних словах.
– А твоя дочь, она приезжает?
– Отец тут же хмурится и вопросительно выгибает бровь.
– Я думала, мы могли бы познакомиться. Она же моя ровесница…
– Редко. Но сейчас это опасно, так что Наташа останется пока там, где и живет сейчас. Может позже.
– Да, конечно.
Когда привожу себя в порядок и переодеваюсь, внизу узнаю, что, оказывается, отец меня не дождался и уехал. От этого немного обидно, но с другой стороны я понимаю, что у него, очевидно, есть свой распорядок жизни, а тут я свалилась ему на голову. Да еще Дамир…
Сглатываю ком в горле, который тут же появляется стоит мне подумать про Асадова, и пытаюсь сосредоточиться на еде. Выходит откровенно плохо, но я стараюсь.
День тянется словно резиновый. До последнего надеюсь, что вернется отец, и мы сможем еще немного пообщаться. Я так хочу задать ему вопросы про маму, чтобы хоть немного отвлечься.
Днем я звонила тете, и она вроде бы поверила в мою задержку, даже поинтересовалась про квоту, о которой я уже говорила. Я подтвердила, что заявка уже на рассмотрении. Остается надеяться, что папа и правда поможет.
Папа… Это такое непривычное слово, что я всем своим существом концентрируясь именно на нем.
Просто чтобы убежать от боли, рвущей меня на лоскуты. Мне нужен якорь, который поможет пережить бурю. И я банально хватаюсь за малознакомого человека, от которого получила в наследство двадцать три хромосомы.
Но отец так и не приезжает этим вечером. Нет его и на следующее утро. Я не паникую, но расстраиваюсь. Раза три уточняю у Лиды о том, знает ли она про своего нанимателя хоть что-то? Ведь у меня нет даже номера телефона!