Доченька. Десант своих не бросает

Борисов Олег Николаевич

За следующие два часа штабной офицер сорвал голос, возбужденно выкрикивая похвалы в адрес победителей. Увешанные наградами адмиралы вызывали к себе на сцену очередных счастливчиков, четко зачитывали в микрофон описание подвига и вручали ордена, именное оружие и внеочередные звания. Зал то и дело взрывался аплодисментами и радостным ревом встречал спускающихся вниз офицеров. Операторы центральных каналов соревновались между собой за возможность сделать порхающими миникамерами лучший снимок или видеопанораму.

Адъютанту не досталось ни ордена, ни медали.

Ему вполне хватило устной благодарности командующего войсками, полученной всем штабом по завершению военной операции. Но больше официальных благодарностей сердце штабного офицера грел прощальный взгляд лорда Тоги. Именно для него и четырех тысяч преданных повстанцев адъютант организовал коридор отхода за сутки до завершающей битвы. Именно незаметное бегство своего лорда прикрывали оставшиеся на основной базе смертники, дорого продавшие свою жизнь. И только потомок великого и древнего рода мог продолжить борьбу с новым правительством, посмевшим заключить мир с людьми. Кто знает, может через пять или десять лет лорд Тоги вернется обратно, собрав новую армию и горя желанием отомстить за нанесенные обиды. Тогда неприметный офицер положит свои погоны к его ногам и попросит место в первых рядах штурмовых отрядов. Чтобы заработать свои настоящие награды.

* * *

Аккуратно проскользнув между занятыми столиками, спасатель протиснулся к ожидающему его молодому тучному человеку. Устроившись поудобнее на легком пластиковом стуле, Шранг кивнул контрразведчику и жестом позвал официанта.

– Минеральной воды и грейпфрут с сахаром.

Мойри осторожно повел носом и усмехнулся:

– Тарманское? Неплохое начало выходных.

– Да, теперь неделю буду жевать пресное сено вместо приличной еды.

– Готовитесь снова на каторгу?

– Вам виднее.

Офицер помрачнел в ответ на резкую шутку и с грустью стал смотреть на веселящихся рядом молодых девушек, громко обсуждающих планы на выходные. Шранг получил свой заказ, выпил пару стаканов шипучей минералки и с удовольствием отправил в рот четвертинку фрукта, усыпанного сахаром:

– Итак, у вас проблемы.

Контрразведчик оторвался от созерцания соседок и отодвинул пустую кофейную чашку в сторону:

– Позволю себе исправить сказанное. Не у меня проблемы. У нас обоих проблемы. Большие проблемы, – и мужчина положил рядом с блюдцем миниатюрный глушитель разговоров. Шум зала резко снизился до слаборазличимого гула. Теперь сидящие за столиком могли разговаривать спокойно, не опасаясь посторонних любопытных ушей. Спасатель закончил со следующей четвертинкой и кивнул:

– Хорошо. У нас проблемы. И какие именно у нас проблемы?

– Что вы знаете про погибшего на той охоте чиновника?

– Господина Луми?

– Да.

– Только общие факты. Занимал немаленький пост в

торговом представительстве. Неоднократно выезжал в сопредельные государства. Считался исполнительным функционером. Без каких-либо ярких особенностей.

– Это точно, в своем департаменте он не блистал.

– Возможно, оказывал какие-то тайные услуги корелянам.

Мойри бросил мрачный взгляд и вздохнул.

– Увы, это теперь известный факт, а не догадка. Господин Луми в самом деле был посредником между неизвестными нам пока бизнесменами и консервативными кругами корелянского общества. Которые совместно и организовали вооруженный мятеж после окончания войны.

– И которые убили чиновниками руками молодого Гайта?

– Да. Серьезные люди посчитали, что кое-кто слишком много знает. И может рассказать много лишнего, если наше ведомство пригласит в гости. Лет на двадцать. В комфортную камеру где-нибудь на промороженной планете.

– Итак, богатенькие шишки убили своего посредника. Но при чем здесь я?

Молодой мужчина достал широкий платок и промокнул лоб.

– Никак не могу привыкнуть к местной духоте.

– Сбрось десяток-другой килограммов и станет легче. Вопрос остается в силе – при чем здесь я или моя семья?

– Вы слышали что-либо про «флот обреченных»?

Спасатель покачал головой и занялся остатками фрукта, давая возможность собеседнику развить мысль.

– Вы штурмовали Коллапс. И должны помнить, какая страшная мясорубка там была. Кореляне не могли удержать орбитальные заводы и сборочные цеха. Но бились до последнего, контратаковали многократно. И лишь потеряв три флота рядом с проклятой планетой, отошли на другие позиции и запросили мир. Не задумывались, чем был вызван такой накал схваток?

– Они потеряли ремонтные базы флота. И либо вернули бы их назад, либо оказались с разбитыми кораблями.

– Это – официальная версия.

– А неофициальная?

Мойри достал маленький тонкий планшет, положил его на стол и стал демонстрировать грубо начерченные схемы:

– Первоначальная идея: кореляне отступают, мы захватываем Коллапс и нам устраивают «мешок». Но идея не сработала, и враг был вынужден перейти ко второму плану. Вот он: выбить наши войска с захваченных позиций и использовать заводы для битвы на изматывание. Через полгода или год кто-то не сможет подвозить ресурсы и вынужден будет сдаться первым.

– Глупость. После захвата плацдарма мы смогли отразить все их атаки с огромным уроном для атакующих.

– Вот именно. После чего война закончилась. Регулярные части перемололи, ополченцы не могли сдержать два наших флота, готовых ударить по их столице.

– Как можно было отдавать Коллапс, не имея возможности надежно нас запереть в созданном «мешке»?

– За две недели до начала операции кореляне закончили формирование своего ударного флота, который должны были перебросить к фронту в последний момент.