Дочери дракона

Эндрюс Уильям

Вот тогда-то я и поняла, что моя жизнь изменилась навсегда. Мне впервые потребовалось быть сильной. До тех пор обо мне всегда заботились родители и Су Хи, а я ни о чем не беспокоилась. А теперь я оказалась в таком месте, которое вчера и представить себе не могла. Придется делать, как сказала Су Хи. Так что я подавила слезы и почувствовала, что становлюсь немного жестче внутри. Я подтянула к груди колени и сжалась в комочек, как Сон Хи. Я подумала о гребне с двухголовым драконом и понадеялась, что, если буду сильной, дракон меня защитит и избавит от судьбы Сон Хи.

Но грузовик ехал дальше

к своей цели, и я подумала: а может, от гребня нет никакого толку. Мама же сказала, что ее он не защитил. Может, это просто безделушка, которую она купила в Синыйчжу, а историю про мою прапрабабушку выдумала, чтобы нам с Су Хи было не так страшно покидать дом.

Может, гребень с двухголовым драконом, спрятанный в заплечном мешке Су Хи, совсем ничего не значил.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Всю оставшуюся ночь я не могла заснуть от страха. Когда я пыталась забыться, то сразу вспоминала безумные глаза водителя и снова слышала страшные рыдания Сон Хи. Это было как тяжелый кошмар, от которого никак не избавиться. Я лежала, крепко прижавшись к Су Хи, ждала утра и гадала, кончится ли когда-нибудь этот ужас.

К тому времени, когда взошло солнце, я оказалась дальше от родного дома, чем когда-либо в жизни. Пейзаж за бортом грузовика был мне совсем незнаком: равнины покрыты полями желтой пшеницы, на невысоких холмах совсем мало деревьев. Вдали за этими холмами были другие, побольше, напоминающие огромные волны на горизонте. Небо над нами казалось гораздо выше, чем дома.

Я спросила Су Хи, где это мы.

— По-моему, в Китае, — ответила она.

В полдень мы въехали в поселок, состоявший из невысоких оштукатуренных зданий с серо-зелеными черепичными крышами. По узким пыльным улицам брели люди в странной одежде, толкая перед собой тележки. Грузовик остановился на краю поселка возле длинного здания, обшитого досками. Крыша вместо черепицы была покрыта рубероидом. Водитель подошел к заднему борту грузовика и открыл ее. Я попыталась спрятаться за Су Хи.

Солдат велел всем выходить и выстроиться в шеренгу спиной к зданию. Я вылезла вместе с другими девушками, а водитель вытащил из грузовика Сон Хи и заставил ее встать с нами. Ноги у меня затекли и болели, а яркое солнце слепило глаза. Я старалась не отходить от Су Хи. Подняв голову, я увидела стоявшего перед нами худого японского офицера с колючими черными глазами и острым носом. Фуражка у него сидела низко, закрывая весь лоб. Над козырьком блестел лейтенантский значок. Японец был в зеленой армейской форме, а на рукаве носил белую повязку с иероглифами, означавшими принадлежность к кэмпэйтай. На мундире были медные пуговицы, талию туго перетягивал широкий кожаный ремень, а на ногах у лейтенанта были черные сапоги до колена.

Пока мы выстраивались, лейтенант похлопывал себя по сапогам бамбуковым мечом синай, и его клинок с каждым ударом издавал шлепающий звук. В стороне стоял, прислонившись к невысокому зданию, молодой солдат в обычной зеленой форме. У него в руках было ружье.

— Что случилось с этой? — поинтересовался лейтенант, указывая синаем

на Сон Хи.

Водитель выпрямился.

— Когда мы остановились помочиться, неуклюжая девчонка упала с грузовика, лейтенант.

— Правда? Надеюсь, больше с ней ничего не случилось, капрал.

Я хотела сказать военному полицейскому, что водитель сделал с Сон Хи, но промолчала.

— Господин лейтенант, — заторопился водитель, — мне нужно поскорее разгрузить припасы и отвезти раненых в госпиталь в Пушунь. — Он быстро поклонился и побежал обратно к грузовику. Послышался звук запускаемого двигателя, и грузовик уехал.

Краем глаза я увидела, как Чжин Сук делает шаг вперед, низко склонив голову.

— Достопочтенный господин, — сказала она по-японски, — простите девушку за дерзость, но произошла ошибка. В наших предписаниях говорилось, что нас пошлют работать на обувную фабрику в Синыйчжу.

Лейтенант мрачно посмотрел на Чжин Сук.

— Подойди сюда, — сказал он.

Чжин Сук подошла к лейтенанту, не поднимая головы. Он приподнял ей подбородок кончиком своего синая.

— Ошибка, говоришь?

— Да, господин, — ответила она. — Нас должны были послать на обувную фа…

Молниеносным движением лейтенант ударил Чжин Сук в живот рукоятью синая. Она охнула и упала на колени.

— Я тебя с первого раза услышал, девчонка. Встань.

Чжин Сук с трудом поднялась на ноги, держась за живот и хватая ртом воздух. Лейтенант снова ткнул в нее синаем.

— Такое проявление неуважения заслуживает побоев. Но я не хочу тебя портить, прежде чем тобой воспользуются офицеры. Возвращайся в строй к остальным.

Дома я слышала от других девушек, как японцы избивают корейцев, которые проявляют к ним неуважение, но не верила этим рассказам. Я думала, японцы сами распускают такие слухи, чтобы заставить нас слушаться. А теперь я увидела своими глазами, как это происходит. Было очень страшно, особенно когда я поняла, что и сама постоянно проявляла к ним неуважение. Я осознала, что многого не знаю о японцах, и меня охватила тревога.

Чжин Сук вернулась в строй, все еще держась за живот. Лейтенант глубоко вдохнул через нос и выпятил подбородок. Он начал осматривать девушек, с каждым шагом похлопывая синаем по голенищу сапога.

— Меня зовут лейтенант Танака, — сказал он отрывисто и с напором. — Я офицер кэмпэйтай и заведую этой станцией утешения. Вы наши новые добровольцы. Вам разрешается обращаться ко мне, только если я вас о чем-нибудь спрошу. Вам разрешается разговаривать только по-японски.

Он подошел ко мне. Я не отрывала глаз от его высоких черных сапог.

Лейтенант приподнял мне подбородок.

— А ты молоденькая. И хорошенькая. Как тебя зовут?

— Хон Чжэ Хи, господин, — ответила я.

Лейтенант ухватил меня за подбородок, со всей силы вцепившись в него пальцами, и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Это корейское имя, — сказал он, — а ты японская подданная. У тебя есть японское имя. Какое?

— Намико Ивата, господин, — поспешно ответила я.