Дочери леса
Шрифт:
Долго ли коротко ли пришлось ей бежать по холодному неприветливому лесу, но вскоре среди зарослей непроходимой чащи, послышался девичий плачь сестры. Веточка стала осторожно пробираться туда, перебегая от одной кочечки к другой, от одного пенечка к другому, от одного деревца к третьему.
— Отпусти!!! Отпусти меня злодей! Не то задам тебе трепку! — кричала храбрая Зеленоглазка. А в ответ ей только, слышался злобный смех Лиходея.
"Будь осторожна моя маленькая охотница на леших, он будет ждать тебя".
— Знаю мой господин, — Веда остановилась
Было сыро, холодно и грязно. Апокрифезис выдержал паузу, а потом сказал:
"Как и всегда: если твой враг сильней тебя — используй хитрость. Хитри Веда! Мы уверены, что Марька тебе поможет. Ей в хитростях не занимать".
Веда дождалась, пока Лиходей спрятал Проклятие в громадной земляной пещере с потолка которой свисали корни и растворился в лесу — должно быть злодей решил поискать припасов для пленницы. Проклятие была прочно опутана теми самыми корневищами и не могла выбраться из западни, как ни старалась.
Тогда по мокрой запорошенной мелким снегом листве Веда приблизилась к логову чудовища, где вокруг всюду валялись кости опрометчивых грибников, высохшие раздавленные корзинки, луки, ржавые клинки и даже детские черепа. Она попыталась освободить сестру, но лишь оцарапала пальцы о корневища. Руки измазались свежей грязью. Под ногти забилась гниль. Веда всхлипнула, отерла пальцы о шубку.
— Бесполезно сестра, мы пропали! — рыдала Проклятие. — Прости, что вела себя так глупо. Не знаю, что на меня нашло.
— Не волнуйся Зеленоглазка. Ты ни в чем не виновата. Я освобожу нас!
Вскоре крупинки падающие с неба превратились в капли — стал моросить мелкий дождик. Веда все время смотрела по сторонам — она пыталась помочь сестре, пока Лиходея не было, но ничего не могла сделать.
Да и как оказалось никуда Лиходей не ушел.
Веда почувствовала характерный гнилостный запах, откуда-то сзади — горячее дыхание и уже знакомый хрип. Она обернулась и увидела его прямо перед собой. Леший громко зарычал, завопил по-медвежьи, схватить ее тут же испробовал, да не тут-то было — защитное поле медальона ему этого не позволило.
— Порази тебя плесень, запамятовал я, что у тебя есть маленькая мерзкая штуковинка! Только не надейся на нее ведьма.... потому что вскоре его заряд закончиться и тогда я тебя настигну. Из чащи тебе уже — не выбраться. (загрудный смех Лиходея).
После слов лешего Веда почувствовала липкую безысходность — ей захотелось расплакаться, потерять сознание или просто исчезнуть. Ей было стыдно и страшно за то, что она не послушалась старой Греты, и теперь навлекла беду не только на себя, но и на сестру. И тут ей на помощь пришла Марька: глаза Веточки озарились желтым фосфором. Вместо нее теперь говорила мертвая ведьма писклявым железным голосом:
— Ах ты плешивый чурбан! Как смел ты похитить невесту Апокрифезиса?!
— Что с тобой деточка? — удивился Лиходей. — Ты лжешь! Какая еще невеста. Нет мне дела до того чья ты невеста, мы лешие сами по себе! Нас не запугать!
— Какая я тебе деточка
—Знатная аль не знатная, только в тельце своем ты свои чары применить не способна! — Лиходей все посмеивался. Он ждал, пока защитное поле спадет. Ему было все равно до угроз Марьки. Лютым он был не в меру. — А Чудилом в моем лесе не числится — высоко в горах на отшибах живет, страху мне от него, что от ежа лисице!
— Хорошо Лиходеюшка, может быть ты и прав и Чудилом тебе силой не страшен и Сталедуб ишь тебе не указ. Как только чары спадут, я не смогу тебе дать отпор. Тогда давай иначе? Уговор мы с тобой заключим? Говорят ты мудрый очень и уважаемый старец. Многое знаешь на своем веку. В мудрости говорят тебе равных нету.
— Так уж и говорят? — удивился леший. — Кто говорит?
— Да вся округа так и гудит о том, какой Лиходей мудрый! Говорят, знает все наперед, а коли знаешь, может загадку, тогда, мою отгадаешь?
— Какую такую загадку?! — встрепенулся леший, позабыв про поле. Теперь он стал расхаживать по чащобе и рассуждать: — Загадки я разные слыхивал и отгадки я разные знаю. Что мне с того, если я отгадаю?
— Если отгадаешь — останутся дети с тобой, невестами покорными будут, во всем тебе угождать и пристойно слушаться. Не будет тебе проблем с девочками. А коли не угадаешь...
— Что мне твои загадки? Девочки и так уже мои! Нет мне никакого интереса до твоих загадок Марька мертвая ведьма.
— Я-то думала, что ты мудрый — знаешь все... а ты просто пустоголовый болван! Видать врут все люди про твою мудрость. Коли струсил так и скажи!
Марька в теле Веды при этом дразнилась, головой вертела, руки в боки ставила, пальцем в Лиходея тыкала, и голосом своим противным язвила.
Тут леший пришел в настоящую ярость. Такого оскорбления, он в своей жизни не слыхивал. Принялся Лиходей деревья валять, голосом нелюдимым кричать, зверей по округе пугать. Марьке даже пришлось спрятаться за камень, чтобы веткой какой не зашиб. Проклятие стала громко плакать.
— Не плачь сестрица, — попыталась ее успокоить Марика — слезами горю не поможешь! Думать надо было головой, прежде чем в лес ходить.
— Какая дерзость ведьма!!! — ревел Лиходей. — Меня-я-я!!! Повелителя леса —болваном назвать?! Трушу?! Да я такой страшный, что сам себя временами боюсь! Давай свою загадку!!! Не отгадаю, отпущу вас из чащи своей, а отгадаю — останетесь тут навек.
— Вот это по-нашему барин лесной! — Марька стала расхаживать взад-вперед пребывая в томительном молчании, а затем, когда уже леший практически потерял терпение таинственным голосом загадала загадку: