Дочери Рима
Шрифт:
— Принеси им попить. Во дворе есть колодец.
Марцелла в два приема притащила четыре ведра воды. Диана тем временем начала снимать с лошадей упряжь. Наконец с головы первого жеребца соскользнула уздечка, и конь, ощутив свободу, тряхнул головой. Диана прошептала ему на ухо какие-то глупые нежности.
— Диана, ты действительно была великолепна, — Марцелла поднесла к лошадиной морде ведро с водой. — Лоллия говорит, что ты спасла ее и Корнелию. И я ничуть в этом не сомневаюсь.
— Вообще-то самая большая опасность грозила тебе, — Диана отстегнула с груди старого жеребца бляху и обернулась
— Хотела посмотреть, что там произойдет, — ответила та, пожимая плечами.
— Но ведь это могло стоить тебе жизни.
— Вряд ли, — улыбнулась Марцелла. — Ты же меня спасла.
— Спасла, — согласилась Диана и погладила шелковистый нос второго жеребца, который жадно опустил голову к воде. — Мы все могли погибнуть, если бы Вителлий не разрешил мне забрать мою четверку.
— Вителлий?
— Он прятался в конюшне «синих», — пояснила Диана и отнесла в сторону ворох упряжи. — Я разговаривала с ним. Он…
— Что? — навострила уши Марцелла. — Немедленно рассказывай, как это было!
Диана посмотрела на кузину.
— Ничего. Он просто отдал мне лошадей. Думаю, его уже нет в живых.
— Ну почему ты такая скрытная? Из тебя даже слова не вытянешь! — сокрушенно воскликнула Марцелла.
— Потому что мне нечего тебе рассказать, — Диана накинула на шею двум жеребцам веревки и повела за собой в стойло. Гнедые послушно следовали за ней. Марцелла театрально закатила глаза. К тому времени, когда Диана распрягла и поставила всех четверых в стойло, угостила сеном и сказала каждому пару ласковых слов, Лоллия и Корнелия уже проснулись, и в их присутствии Марцелла не стала донимать кузину дальнейшими расспросами. В кои веки ей известно что-то интересное, размышляла, сгорая от нетерпения, Марцелла, а она предпочитает держать язык за зубами!
— О боги, когда ты только нашла время, чтобы собрать вещи? — удивилась Корнелия, глядя, как Лоллия роется в своем узелке. Впрочем, уже в следующий момент та с торжествующим видом извлекла из него хлеб и сыр.
— Просто я подумала, что если мне и суждено умереть, то только не от голода, — с этими словами Лоллия принялась нарезать на четверых хлеб и сыр. — То есть я, как истинная патрицианка, была готова принять смерть, но потом решила, что если вместо этого мне придется бежать, то нужно предусмотреть полезные мелочи — захватить с собой съестного, немного денег и пару-тройку теплых накидок.
С этими словами она, словно фокусник, извлекла из узелка деньги, плащи и еще кое-что из еды.
Корнелия рассмеялась, однако смех ее тотчас оборвался, стоило ей бросить взгляд в двери сарая, открытые в сторону городу.
— Беспокоишься за своего солдата? — спросила Диана, которая в эти минуты занималась поисками чистой тряпицы, чтобы перевязать руки.
— Солдата? — навострила уши Лоллия, что-то искавшая на самом дне узелка.
— А ты не в курсе, что у нашей Корнелии есть любовник? — Марцелла расстелила на сене плащ, чтобы сгрести с него крошки хлеба. — Узнав об этом, Туллия орала так, что ее крик был слышен, наверно, даже в Галлии.
— Разумеется, мне это было известно, еще до тебя! Значит,
— Это центурион Друз Семпроний Денс, — ответила Корнелия, отломив себе крошечный кусочек сыра. Даже если наша Корнелия голодна, как волк, с улыбкой подумала Марцелла, она никогда не станет жадно набрасываться на пищу. — Бывший преторианец.
— Так вот откуда ты его знаешь! — сделала вывод Лоллия. — Он твой бывший телохранитель! Скажу честно, мне всегда казалось, что он к тебе неравнодушен.
— И давно между вами связь? — поинтересовалась Марцелла. — Ты мне нечего о нем не рассказывала.
— Месяца четыре, — спокойно ответила Корнелия. — И это все, что я вам про него скажу.
— Как ты считаешь, мы сможем сегодня вернуться в город? — Марцелла переломила пополам кусок хлеба, задумчиво глядя на дорогу. — Подумать только, что там сегодня творится!
— Если тебя мучает любопытство, можешь вернуться туда одна, — ответила Диана, заматывая тряпицей руку. — Мы останемся здесь еще на несколько дней, пока там не станет спокойнее.
— Кто ты такая, чтобы мне указывать? — неожиданно ощетинилась Марцелла.
Диана ответила ей спокойным взглядом.
— Я единственная, кто умеет управлять колесницей, вот кто я такая. Или ты собралась добраться до Рима пешком? Лошади тоже останутся здесь. Так что если мы и вернемся в город, то только вчетвером, когда это будет безопасно.
Марцелла была готова испепелить ее взглядом. Корнелия тоже была не в восторге — она все еще переживала за своего солдата. А вот Лоллия с довольным вздохом томно откинулась на сено.
— Лично я не прочь еще несколько ночей поспать в ароматном сене! Боги, какое это блаженство, даже если оно слегка колючее. Более того, я бы даже не отказалась, если бы мной сейчас овладел какой-нибудь солдат, при условии, что он не стал бы меня будить. Когда Фабий исполнял супружеский долг, я даже не просыпалась. А это говорит о многом. О боги, как я надеюсь, что его больше нет в живых. Передайте мне еще кусочек сыра!
Весь следующий день все четверо отсыпались. Лоллия познакомилась с безымянной черной собачонкой, что наведывалась к ним в сарай, а также с четверкой гнедых, что спасли им жизнь. Даже Борей и тот не устоял перед ее нежным воркованьем и позволил ей заплести себе гриву косичками.
— У меня такое впечатление, — заметила Марцелла, — что перед чарами Лоллии не способен устоять ни один самец.
Сама она проводила большую часть времени, вглядываясь в дорогу, ведущую в направлении города, и пыталась мысленно представить себе, что там сейчас происходит. Веспасиан уже император? Вителлий его пленник? Или он уже мертв?
Хозяин виллы вернулся лишь ближе к вечеру, когда уже начало темнеть. Марцелла заметила его первой, так как стояла в дверях сарая — одинокую фигуру, шагавшую вверх по холму в их направлении. Она тотчас вся напряглась, однако быстро поняла, что с ним никого нет. В руке он держал меч, однако шагал не спеша, не похоже, чтобы он собирался убивать или грабить.