Дочери Рима
Шрифт:
— Не грусти, Гальбе осталось жить недолго.
Диана повернулась к Марцелле.
— И после этого все еще думают, что это я ужасная!
— Я привыкла иметь дело с пергаментом и чернилами, а не с колесничими, — улыбнулась Марцелла, потянувшись за новой гроздью винограда. — Это более почтенное занятие.
Диана снова обратила взгляд на громаду цирка. Марцелла повернулась, чтобы взять у раба кубок с вином, и тотчас заметила, что Лоллия о чем-то шепотом препирается с новым мужем. При этом оба едва ли не прижимались носом к носу.
— … позоришь меня! Ни одна уважающая себя матрона, отправляясь
— Если мне не изменяет память, Виний, твоя последняя женушка как раз и была блудницей. Ты развелся с ней из-за того, что она переспала с половиной Галлии. Или ты думаешь, что мы здесь, в Риме, ничего об этом не слышали?
В шелковом малиновой расцветки платье с каймой по подолу, прошитой серебряной нитью, в ожерелье из платины и жемчуга Лоллия тотчас привлекала к себе внимание. Легкомысленная хохотушка, она, однако, была готова испепелить престарелого супруга полным ярости взглядом.
Впрочем, то же самое можно было сказать и о нем самом.
— Сотри тушь с глаз и румяна со щек или ступай домой!
— Сначала я поговорю об этом с моим дедом, — ответила Лоллия и потерла щеки.
— Поговори! Этот вульгарный вольноотпущенник никогда…
— Как ты назвал его? После того как он оплатил твои долги и дал тебе денег для…
Голос Корнелии перекрыл их яростный шепот.
— Флавия, осторожно!
Маленькая дочь Лоллии сползла с материнских колен и попыталась вскарабкаться на ограждение ложи, Корнелия бросилась следом за девочкой, но центурион, до этого стоявший у нее за спиной, оказался проворнее. Он бережно подхватил малышку, и привычная суровость на его лице сменилась теплой улыбкой. Преторианец вернул Флавию Лоллии, которая усадила дочь себе на колени и, в последний раз огрызнувшись новому мужу, крепко прижала девочку к себе.
— Благодарю тебя, центурион, — сказала Корнелия и легонько похлопала по руке спасителя юной Флавии, после чего повернулась к Лоллии. — Неужели ты не в состоянии присматривать за ребенком? Малышке всего три года, и она всюду лезет. Она ведь могла свалиться вниз!
— Разве такое возможно, когда нас охраняет такой любезный и внимательный центурион? — Лоллия похлопала ресницами и с невинным видом посмотрела на обладателя красивых каштановых волос. Сенатор Виний одарил супругу еще одним негодующим взглядом.
— Я вижу, ты предпочитаешь заигрывать с мужчинами, вместо того, чтобы приглядывать за ребенком. — Корнелия явно хотела сказать что-то еще, но вместо этого бросила на сестру последний, полный возмущения взгляд и поспешила присоединиться к Пизону. Лоллия пожала плечами, с ненавистью посмотрела на мужа и отошла к Марцелле. Малышка Флавия, которую она держала на руках, принялась беспокойно ерзать, крутиться во все стороны, и мать поставила ее на ноги и, чтобы чем-то занять, сунула ей в руку вместо игрушки браслет с бриллиантами. Что-то радостно залепетав, Флавия с довольным видом надела браслет на пухлую ручонку.
— Это точно твоя дочь, — сухо заметила Марцелла.
— Старикан так ее напугал, что она боится даже слово сказать. Я точно разведусь с ним. Боюсь, что ничего другого мне просто не остается.
— Тогда это будет твой самый короткий брак, — заметила Марцелла. — Три недели! Если бы мой брак был таким коротким…
В
За громкими криками восторженного плебса, по идее никто не должен был заметить, как в ложе Корнелиев появился еще один человек. Тем не менее — а от внимания Марцеллы и это не ускользнуло, — его приход заметили все до единого. Вошедший был ниже ростом, чем Пизон. Кудрявые темные волосы, белозубая улыбка. Нарядное платье щедро расшито золотой нитью. На каждой руке по кольцу, на шее — золотая цепь. Он специально задержался на входе в ложу, чтобы все могли увидеть его, и широко улыбнулся. Казалось, будто его улыбка наполнила ложу светом, как будто он нес перед собой зажженный светильник.
— Знаю, что опоздал, — беспечно заявил во всеуслышание новоприбывший, — однако надеюсь, что вы великодушно простите меня.
Марцелла отметила по себя, что все присутствующие невольно улыбнулись. Все кроме Корнелии, чей лоб собрался морщинками, это тоже не ускользнуло от взгляда Марцеллы.
— Сенатор Отон? — прошептала Лоллия. — О, боги, что он здесь делает?
— Ты его знаешь? — поинтересовалась Марцелла.
— Нам с ним случалось несколько раз вместе раскачивать одну и ту же кровать, когда он был в дружбе с Нероном. А ты разве его не знаешь, моя дорогая? С таким человеком, как он, стоит поддерживать знакомство, уж поверь мне.
Марцелла конечно же была наслышана о нем. Сенатор Марк Сальвий Отон, один из закадычных друзей императора Нерона. Во всяком случае, он считался таковым до тех пор, пока не возникла одна щекотливая ситуация. Так получилось, что Нерон влюбился в супругу Отона, увел ее у него и даже взял в жены, а затем избил до смерти. Но встречалась ли я с ним раньше? Тем не менее узкое умное лицо сенатора показалось ей знакомым.
Знакомый или нет, но сенатор пришел в сопровождении пары преторианцев. Корнелия тоже их заметила, и ее лицо моментально стало похоже на каменную маску.
Вот как, размышляла Марцелла. Неужели у Пизона появился соперник? Быть может, восхождение ее деверя к вершинам императорской власти не такая уж бесспорная вещь, как полагают многие?
— Дорогая Лоллия! — Отон остановился перед ними, и в глазах его промелькнуло удивление. — Давно тебя не видел. Ты снова замужем? Поздравляю, сенатор Виний, — обратился он к стоявшему в другом конце ложи престарелому сенатору. — Ты выбрал в жены самую очаровательную женщину нашего великого города. А ты, Лоллия, стала женой самого мудрого государственного мужа Рима.