Дочери Торхельма
Шрифт:
— Прощайте! — шепнула Лорри, глядя как огромный столб дыма поднимается к небесам. Это уходили души мертвых, и девушка следила как они растворяются на фоне темнеющего неба, растворяясь на фоне разгорающихся звезд. Она знала, что этой ночью на небе прибавится новых светил и самой яркой будет звезда Торхельма.
Я ушла. Пока Лорри и остальные продолжали смотреть на догорающие костры, я не выдержала и просто сбежала. Спустилась к берегу, глядя на море, на затянувшие небо тяжелые тучи и побрела по холодному сырому песку, мало заботясь о том, что набегающие волны намочили мои ноги. Когда за спиной послышались шаги, я не остановилась, продолжая идти вперед, но совсем скоро мне перегородили путь высокие скалы, отделявшие берег от крутого утеса, поднимавшегося
— Мне жаль, — произнес он.
Я промолчала, глядя на его лицо. В темноте было не понять его выражения, но я догадывалась, что он в этот момент жалеет меня и отчего-то было неприятно это осознавать.
Я шагнула вперед, намереваясь пройти мимо мужчины, как он неожиданно схватил меня за плечи и притянул к себе. Сьегард сделал то, что я не ожидала от него. Он поцеловал меня!
Теплые губы накрыли мои. Жадно, требовательно. Сильные руки прижали меня к его телу, прошли по спине, обжигая, лаская. Я всего на короткое мгновение открылась, впустила его в свое сердце, и мужчина словно понял это, продолжая целовать меня так, что дух захватывало. Сердцу стало тесно в груди, и я стала чувствовать, что растворяюсь в поцелуе. Сладко, слишком сладко, поняла я… А затем я очнулась и внезапно осознала, что творю. Мой отец умер, его тело превратилось в пепел, а я стою по щиколотку в воде и позволяю едва знакомому мужчине целовать себя! Да как он посмел! Околдовал не иначе!
Оттолкнув с силой колдуна, я со злостью ударила его по лицу. Ладонь обожгла щеку Сьегарда, а я рванулась прочь, пытаясь убежать от него, от тех чувств, что вызвали во мне его прикосновения. Но мужчина нагнал меня и неожиданно подхватил на руки.
— Пусти! — закричала я, упираясь ладонями в сильные плечи.
— Не могу! — ответил он хрипло и снова поцеловал с еще большим ожесточением, до боли, до сводящего с ума жара, разлившегося по моему телу.
— Отпусти! — всхлипнула я и он Сьегард замер, когда моя слеза упала на его щеку и дернулся так, словно я только сейчас ударила его, а затем опустил меня на ноги.
— Прости, — произнес он и позволил мне уйти, так и оставшись стоять на берегу. А я шагала не оглядываясь, слушая свое колотящееся сердце и разрывалась на части от того, что испытала в мужских руках. Мне было стыдно за то, что мне понравились его прикосновения. Стыдно от того, что я хотела, чтобы это повторилось.
Я прижала руки к лицу. Щеки горели, и скоро я, присев, плеснула на лицо воды.
— Ты нравишься ему, — сказала темнота совсем рядом голосом сестры. Я подняла глаза, но не увидела Лорри и только когда она шевельнулась в отдалении, смогла разглядеть ее черный силуэт. Я увидела, что на волосы она что-то набросила, отчего ее светлую гриву было не различить в этой тьме. А еще я почувствовала что-то странное в голосе сестры и это насторожило меня.
— Что происходит? — спросила я, вставая.
Тень по имени Лорри покачала головой.
— Я оставляю на тебя имение и людей. Сьегард не бросит тебя и поможет, а скоро вернется и мать. Ты не будешь одна.
От удивления мои глаза округлились, а рот приоткрылся. Нет, мелькнула мысль в голове, она не может бросит меня. Только не теперь, когда предстоит столько работы. Я не справлюсь, а от матери толку мало. Она только хозяйство вести и умела, а возводить дома, да налаживать прежнюю жизнь…
— Я все решила и не передумаю, — произнесла сестра, — Я ухожу одна. Хольми и Лейн останутся при тебе, а с матерью вернутся еще несколько человек отца. Вы справитесь, вы все отстроите и исправите, — она подошла ко мне и осторожно обняла, прижав с неожиданной нежностью. Так мы стояли несколько минут, за время которых я глупо понадеялась, что она сможет передумать. Но я ошиблась.
Отпустив меня, Лорри сделала шаг в темноту. Тучи над головой понеслись как бешеные.
— Прощай, — донеслись до меня ее последние слова.
Я не пошла следом и не сделала попытки остановить ее, понимая, что это просто бесполезно. Если Лорри что-то задумала, то ничто ее не остановит и уж точно не я.
— Прощай, — крикнула я во след сестре, надеясь, что она расслышит мой крик среди шума ветра и волн. Даже сейчас я желала ей удачи, понимая, что Лорри отправилась мстить.
Глава 10
К началу осени на месте бывшего поместья снова стали подниматься дома. Медленно, но верно, сперва был построен первый, длинный общий дом, способный вместить всех оставшихся в живых жителей имения, с пристройкой под кухню и небольшим хлевом, куда привезли двух коров, купленных матерью у нашего соседа. Затем у нас появились свиньи, куры и гуси — за ними на ладье отправился Сьегард. Он же привез и необходимые материалы для постройки жилых домов. Сейчас, глядя на постепенно налаживающуюся жизнь, я радовалась успехам и горевала о том, что было и о том, что мы потеряли с набегом врага. Сванхильд очень изменилась после своего возвращения. Весть о смерти мужа она приняла весьма достойно, но я видела, что она с печалью вспоминает о нем, хотя никогда не любила Торхельма, и это наполнило мое сердце благодарностью к матери. Я вспомнила, как она бежала по склону, поднимаясь на холм, как смотрела по сторонам на то, что осталось от нашего процветающего имения, как обрадовалась, узнав, что я и Лорри живы и здоровы и как побелела, словно полотно при вести о смерти мужа…
… Дружинники, что вернулись вместе со Сванхильд, не оставили нас, а напротив, взялись вовсю помогать отстроить заново имение. Все жители работали не покладая рук и вот на месте сгоревших изб стали появляться новые, пахнущие сосновыми слезами. Сперва это был один домик, за ним, как гриб после дождя вылез и другой… пока по окончании лета мы не восстановили часть поселения, расселив по домам самые большие семьи, в основном состоявшие из старых родителей и многочисленных детей.
В самую последнюю очередь стали отстраивать господский дом. Сванхильд хотела, чтобы он был не хуже прежнего, мне же было все равно, наверное, потому, что я понимала, так как было прежде уже никогда не будет.
Я часто ходила к морскому берегу и порой часами просиживала у воды, глядя на волны и думая о том, где сейчас моя сестра, что делает и нашла ли то, к чему стремилась. Я не осуждала ее за желание отомстить, но сомневалась, что так легко найти тех, кто учинил погром в нашем поселении, но все же желала ей от всей души исполнить предначертание…
… Несколько раз, предлагая свою помощь, приплывал и Ролло. К моему облегчению, Фриду с собой он не брал. Я ловила себя на мысли, что совсем не скучаю за средней сестрой и радовалась той мысли, что не придется видеть ее и выслушивать жалобные стенания о том, что мы потеряли и что теперь не достанется ее детям. Хотя, судя по отношению Ролло к жене, Фрида долго будет ждать от него продолжения рода, так что Торхельм в чем-то оказался прав.
Мать и я приняли Ролло благосклонно, хотя и с прохладой. Единственным человеком, кто был искренне рад видеть мужа моей сестрицы был его друг — Сьегард. Мужчины часто по вечерам уединялись. Какие они вели беседы, я не знаю, хотя однажды оказалась случайной свидетельницей их разговора, который касался Фриды.
— Я ненавижу ее, — признался другу Ролло зло и обреченно.
Я так и замерла, стоя за спинами мужчин, скрытая тенью от дома. Корзина с бельем в моих руках сжалась, и я с удивлением поняла, что сама сдавила ее пальцами. Нет, конечно, я понимала, что-то, каким способом Фрида женила на себе Ролло не могло не сказаться на их отношениях, но чтобы такая ненависть… Хотя чего я ожидала?