Дочери Урала в солдатском строю
Шрифт:
Полина Александровна прислала запрос в Артемовский горвоенкомат: проживает ли в городе Мария Крутихина?
Об этом запросе сообщили Крутихиной. Мария Афанасьевна села тотчас же за ответ. Но глаза заслонили слезы. Слезы доброй памяти, слезы благодарности боевой подруге, ее спасительнице.
Что же написать ей? О всех событиях и переменах, что произошли за много лет разлука, не расскажешь в одном письме. Хотя бы о главном рассказать. Например, о том, что орден Отечественной войны, которым она была награждена за выполнение последнего боевого приказа, искал ее несколько лет. Тогда, в ту январскую
Вручая орден, артемовский горвоенком сказал:
— Поздравляю, Мария Афанасьевна! Вы единственная среди женщин-фронтовиков нашего города удостоена этой боевой награды.
Крутихина по-солдатски ответила тогда подполковнику:
— Служу Советскому Союзу!
Сообщила Мария Афанасьевна в письме и о том, как много у нее сейчас друзей-помощников среди школьников. Их внимание успокаивает боль старых ран. «Видно, нет в природе лучшего лекарства, чем простое человеческое участие, теплое слово».
Вскоре подруги встретились. Эта встреча состоялась в родном селе Полины Александровны Юницкой Крушники. Можно было бы встретиться на Урале, в Артемовском. Но Мария Афанасьевна сама предложила, несмотря на состояние здоровья, встретиться там, в белорусском селе Крушники. Ведь от этого села совсем недалеко — здоровому человеку какой-нибудь час ходьбы — расположен хутор Малая Лешня. Тот самый хутор, отбить который у фашистов помогла в январе 1944 года связист, гвардии рядовой, ныне кавалер ордена Отечественной войны I степени Мария Афанасьевна Крутихина.
А. Левин
НАША НАДЕЖДА
Когда я увидел ее в белоснежном халате, прошелся, словно сквозь строй, мимо кроватей ее больных, мне вспомнились стихотворные строки фронтового поэта, посвященные врачам:
«И я просить правительство хочу: в День медицины рядовому просто соорудите памятник врачу».
Не знаю, кто конкретно навеял поэту эти строки, но передо мной сидит женщина, чьи дела и подвиг достойны рукотворного памятника.
Она хирург. Стала им очень давно — в грозное военное время — и до сего дня продолжает оставаться в строю тех, кто исцеляет больных, кто часто возвращает людям жизнь.
…В травматологическое отделение 1-й городской клинической больницы города Свердловска ночью доставили больного с тяжелой травмой. Спасти человека могла только срочная операция. Для ее исполнения необходим опытный специалист. Через несколько минут на квартире Надежды Федоровны Пономаревой раздался телефонный звонок.
Надежда Федоровна привыкла к таким звонкам, к ночным срочным вызовам.
— Слушаю вас, — спокойно произнесла Надежда Федоровна. — Что случилось?
Дежурный врач доложил о доставленном в отделение больном.
— Присылайте машину! — предельно кратко произнесла Пономарева.
…Операция длилась до утра. Семь часов сражалась Пономарева со смертью, которая нависла над пострадавшим. Пришлось, как говорят, заново собирать человеке. Пожалуй, не было органа, который не пострадал бы. Но глаза хирурга, его ум и руки творили чудо: постепенно, шаг за шагом у того, кто лежал на операционном столе, появились признаки жизни. Человек был спасен.
Когда над городом забрезжил
— Все в порядке. Будет жить!
— Вот и отлично! — сказала медицинская сестра, ассистирующая хирургу. — А теперь идите отдыхать. Вам нужен только сон.
— Ну что вы, дорогая, какой же может быть сон, когда начинается новый рабочий день. Больных-то сколько! До обхода осталось чуть больше часа.
Пономарева домой не пошла. Она осталась на своем, если так можно выразиться, боевом посту. Таков уж характер у заведующей травматологическим отделением Надежды Федоровны Пономаревой.
Да, вот так трудится хирург Пономарева ни день, ни два, а всю жизнь. Она всегда в состоянии боевой готовности. Случай никогда еще не застигал ее врасплох. Она всюду предельно собранна — на работе, дома, во время отдыха.
— Хирург, что солдат, — говорит она. — И тому, и другому надо быть всегда в боевой готовности.
И верно, попробуй оплошай — неминуема трагедия.
Я заинтересовался, каким же путем приходят в хирурги, как выбирают эту нелегкую дорогу.
Надежда Федоровна не сразу ответила на мой вопрос. Она медленно прошлась по комнате, подошла к столу и, собрав в аккуратную стопку лежавшие на нем книги, присела. Я обратил внимание на ее руки. Они постоянно двигались, чем-то были заняты: то гладили поверхность стола, то поправляли лежавшие на нем книги…
Обыкновенные руки! И все-таки они не совсем обыкновенные. Это руки хирурга, руки, возвращающие человеку жизнь. Таким рукам нет цены!
Мой вопрос как бы возвратил Надежду Федоровну в далекое детство. Кажется, что именно там она решила найти ответ на него.
Но нет, мечта стать врачом пришла к ней не сразу. В детстве она, кажется, и не задумывалась о своей будущей профессии. Трудное тогда было время. Первые годы Советской власти, гражданская война, борьба за восстановление народного хозяйства. И до камышловского села Ожгиха, в котором родилась в семнадцатом году Надя, тоже донеслись веяния новой жизни. Детство Нади тесно связано с землей. А земля требует большого трудолюбия. Надежда понимала это хорошо, ибо видела, как неутомимо в пору страды трудились в поле родители. Зато в зимнее время, когда стужа загоняла крестьянина в избу, отец часто усаживал Надюшу на колени и вел долгие и интересные разговоры о житье-бытье. Он рассказывал ей о Советской власти, которая дала простому люду землю, восторгался Лениным, человеком мудрым и понимающим душу простого человека. Он учил свою дочь уму-разуму, давал понять ей, что труд и учение делают человека человеком. Он, ее отец, не имел никакого образования, но был твердо уверен в силе знаний.
— Учись, дочка. И ты будешь счастлива.
Слова отца крепко вошли в сознание Нади. Она хорошо училась. Учителя сельской школы хвалили Пономареву. Этой похвалой всегда гордился отец.
Надя выросла. Куда пойти? Чем заняться? Дорог много. Но как найти именно то дело, которое увлекло бы? В те времена это нелегко было: из глухой деревушки не очень-то далеко видно было. А может, податься в город?
Выручил отец. Он почему-то сердцем почувствовал, что Надюшино место в большом городе. Он так и сказал ей: