Дочка от отца бывшего
Шрифт:
Все эти выводы что-то щекочут внутри, так что стараюсь быстрее их откинуть.
– Ня!
Голосок Евдокии становится требовательнее. Старинное имя, но сейчас такие в моде. А уж уменьшительное Дуся как будто создано для этой боевой пуговицы. Она тем временем тянет ко мне ладошку.
Надо бы просто позвать Катерину или Даню, пусть смотрят за малышкой. Но я бросаю толстовку, которую захватил для прогулки, на коридорный диван. Подаю два пальца мелкой гостье и поступаю в ее распоряжение. Не знаю, почему, но меня подкупает ее характер.
По
Дверей тут много, но мы справляемся, и в крайнюю Дуся зовет меня войти. Эта комната напротив моей. Ничего особенного, маленькая гостевая. Малую тут же привлекает стол у окна.
– Дя! Судя!
Ставлю ее и придерживаю, пока девочка с удовольствием разглядывает окружающий мир. Мокрые листья деревьев, которое позолотило вышедшее напоследок солнце. А ведь и правда чудесная картина. Но выйдя один, я бы точно это не заметил.
– Дуня!
В коридоре взволнованный голос Кати. Хм, потеряла дочку? На что это она там отвлеклась… Мои губы на секунду собираются в нитку. Но я беру себя руки.
– Катерин, мы тут.
В конце концов, у меня нет хобби пугать матерей. Бодрые шаги становятся все громче.
– Дуня… Вы как тут?.. Она к вам забежала?
На меня устремляется такой же распахнутый взгляд, как у Дуси. Правда, эти двое похожи только кнопочностью и мастью - у обеих золотистые волосы. А вот черты у них разные. Взгляд Кати глубже, и рот бантиком. У Дуськи же широкая улыбка.
– Нет, мы пересеклись в коридоре, - вздыхаю, - Евдокия попросила показать ей дом.
Катя удивленно моргает. Какая же она сама еще молоденькая.
– Она открывала все двери в комнаты, - поясняю.
Гостья вроде выдыхает, улыбается. Потом все же хмурится слегка.
– Извиняюсь… Я была в ванной, просила Даню посмотреть. А ему срочно надо было поговорить по телефону. Больше такое не повторится.
Не удивлен, что Даниил забил на ребенка. Хорошо, дом я покупал у многодетной семьи, и он безопасный по максимуму.
– Не нужно извиняться, не произошло ничего плохого. Дуся скрасила мне время. Я не знал, чем заняться.
Не вру, малая реально меня отвлекла. Настрой поднялся лучше, чем от прогулки.
– Она обычно не любит быть с чужими, - Катя расслабляется и пускается болтать, - вот и от Дани убежала.
– Ну мы не посторонние, - Катин взгляд в ответ на это снова застывает, - мы корефаны по брокколи.
Удачная ли шутка, я не знаю, но у девушки она вызывает нервный смех.
– Да, она привыкает, - кивает Катя.
Почему же Даниила девочка до сих пор считает чужим? Его она видела много, раз уж он женится на ее матери. Момент остается в голове как зарубка. А Катерина вдруг задает вопрос.
– Вы давно сюда переехали? Даниил здесь жил маленьким?
Ей
– Особняк я купил уже после развода. И соответственно, рождения Дани. Задолго после, дом в моей собственности лет пять.
Катя кивает, застенчиво поджимает губки. Хоть девушка явно скованна, она не торопится закончить разговор.
– В момент рождения Даниила вы жили в другом районе?
Я не стараюсь забыть прошлое, это часть меня. Но и радости воспоминания тех лет не вызывают. Впрочем, я ни о чем не жалею и сына люблю.
– Да, ближе к центру. Квартиру оставил мне дед. Если бы не Платон Василич, вряд ли я стал бы тем, кем являюсь сейчас. Своя крыша над головой многое дает, в частности смелость пойти на риск.
Не знаю, чего я пустился в философию рядом с молоденькой девушкой. Но ее заинтересованный взгляд как-то располагает.
– Наверное, и ради семьи вы старались?..
– то ли спрашивает, то ли говорит сама себе Катя.
А я качаю головой.
– Не уверен, что я тогда понимал весь смысл семейной жизни. Как стало ясно потом, я многое делал неправильно. Или по крайней мере не так, как нужно жене.
– Жалеете, что женились и завели ребенка?
– Катерина задает довольно смелый вопрос.
Тут я снова не могу кивнуть.
– Хм, я не привык о чем-либо жалеть. В конце концов, у меня есть сын. Но вот после я думал много раз, прежде чем ответить на попытки построить со мной семейные отношения. И второй раз не женился. Наверное, о чем-то это говорит.
Я часто шучу, что ранний сын и его поведение сделали из меня чайлдфри. Это юмор, конечно. К любым течениям в их цивилизованной форме я отношусь нормально. Но мне, как говорится, поздно пить боржоми. Да и так категорически я против своих детей не настроен. Их рождение нужно тщательно планировать, вот это да.
С Ирой же у нас банально вспыхнула юная страсть с последствиями. Ее мать, да и она сама были против аборта. Я тоже. Взял ответственность, перевез ее в квартиру.
Расписались, и я очень старался достать деньги. Но делал бизнес я не столько ради семьи, сколько ради азарта. Ирина наоборот просила, чтоб я нашел стабильную работу по найму. Ей хочется, чтобы все было ровно и по полочкам, такой характер.
Я не мог сидеть на полке смирно и «мотал ей нервы». На том и разбежались, Ира получила стабильные алименты. Надо отдать ей должное, ни поначалу, ни когда я поднялся в деньгах, не слышал от нее истерик, манипуляций. Она поддерживает мои отношения с сыном, вежливо общается, хорошо отзывается обо мне при знакомых.
– Ну что, Дусенька, иди к маме?
– голос Катерины выдергивает из мыслей о прошлом.
Малышка, пока мы разговаривали, перешагнула на подоконник, держась за мой палец. Я чисто на автомате стою и поддерживаю ее. Но Катя, видно, думает, ситуация меня уже напрягает.