Додкин при деле
Шрифт:
Младший клерк, явившийся по вызову Батриджа, был коротышкой с глуповатым выражением лица и спутанными рыжими волосами.
– Проводите мистера Грогача в комнату для переговоров, – церемонно сказал главный клерк. – Он хочет задать вам несколько вопросов.
В комнате для переговоров, где главный клерк не мог их услышать, рыжеволосый повел себя грубо и даже нагло, словно разгадал, кем Люк является на самом деле. Себя он величал «компилятором», а не просто клерком. Звание клерка, по-видимому, казалось ему оскорбительным. Его функции сводились к дежурству у монитора, мигавшего множеством оранжевых и зеленых
– Оранжевые указывают на поступление данных в Банк информации, – пояснил клерк. – Зеленые сигнализируют о том, что кто-то с верхних уровней запрашивает информацию. Как правило, этим занимается Бюро резюме.
– Какая информация передается в настоящее время? – спросил Люк, наблюдая за оранжевыми и зелеными вспышками.
– Не могу сказать, – пробормотал клерк. – Все закодировано. Внизу, в старом помещении, у нас было контролирующее устройство, но мы никогда им не пользовались. Слишком много других дел.
Люк быстро соображал. Клерк начинал проявлять признаки беспокойства.
– Значит, насколько я понимаю, вы накапливаете информацию, но в дальнейшем ею не пользуетесь? – спросил Люк.
– Мы ее накапливаем и кодируем. А тот, кто хочет ее получить, вводит программу. Мы ее не видим – это можно сделать лишь с помощью контролирующего устройства.
– Оно по-прежнему находится внизу, в старом помещении? Клерк кивнул.
– Теперь они называют его промежуточной камерой. Там расположены вводы, выводы и монитор, за которым наблюдает специальный человек.
– Где эта промежуточная камера?
– Ниже всех уровней, за помещением Банка информации. Я бы не согласился там работать – слишком уж глубоко. Это работа для человека без всяких амбиций.
– Кто там сейчас работает?
– Пожилой человек по имени Додкин. Он приравнен к ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ и находится там уж лет сто.
Лифт-экспресс спустил Люка на тридцать уровней вниз. Дальше он преодолел на эскалаторе еще шесть, пока не показался вспомогательный уровень П 46. Перед Люком была тускло освещенная лестничная клетка. С одной стороны находился пункт питания низкооплачиваемых категорий, с другой – ночлежка для лифтеров. Знакомо пахло глубоким подземельем: мокрым бетоном, фенолом, меркаптаном и едва уловимым всепроникающим человеческим запахом. Люк с горечью отметил, что вернулся туда, откуда пришел.
«Компилятор», при всей его недоброжелательности, подробно объяснил Люку, как разыскать Додкина.
Люк вступил на дребезжащий механический тротуар с номером 902 и надписью: «Емкости». Вскоре он добрался до ярко освещенной площадки, где черной краской на желтом фоне было обозначено: «Информационные емкости. Техническая станция». Сквозь приоткрытую дверь Люк увидел несколько бездельничавших механиков, которые сидели на табуретах, болтая ногами и переговариваясь.
Люк перешел на боковой тротуар, тоже грохочущий и годный только на слом. На следующем перекрестке, где не было никаких указателей, он сошел с тротуара и направился по узкому проходу к горевшему вдалеке желтому огоньку. Тишина в тоннеле была зловещая: сюда не долетал шум Города.
Единственная желтая лампочка освещала всю в царапинах и вмятинах металлическую дверь с размашистой надписью:
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ЕМКОСТИ ПРОМЕЖУТОЧНАЯ КАМЕРА ВХОД ВОСПРЕЩЕН Люк подергал дверь – она не поддавалась.
Люк снова постучал. На сей раз за дверью послышалось шарканье. Она отворилась внутрь, и из нее выглянуло чье-то недоуменное лицо. Слабым голосом человек спросил: – Что вам, сэр?
Люк заговорил тоном человека, не привыкшего к возражениям:
– Вы Додкин?
– Да, сэр, Додкин – это я.
– Откройте, мне нужно войти!
Бесцветные глаза Додкина удивленно мигнули.
– Здесь всего лишь промежуточная камера, сэр. Нечего смотреть. Емкости для хранения информации расположены в передней части комплекса. Если вы вернетесь и дойдете до перекрестка…
Люк раздраженно перебил его:
– Я только что спустился сюда из отдела досье. Мне нужно видеть именно вас!
Бесцветные глаза снова мигнули. Дверь широко отворилась. Люк вошел в длинную узкую комнату с цементным полом. С потолка свисали тысячи кабелей – изогнутых, перекрученных петлями, перевитых, которые тут же уходили в стену. Каждый кабель был снабжен металлической биркой. В углу стояла неопрятная койка, на которой, очевидно, Додкин спал. В другом конце находился длинный черный стол: возможно, это было контролирующее устройство. Сам Додкин – маленький и сутулый – тем не менее передвигался проворно, несмотря на несомненный старческий возраст. Его седые волосы, давно не мытые, были гладко причесаны. Он откровенно разглядывал Люка.
– Посетители здесь бывают не часто, – заметил Додкин. – Что-нибудь случилось?
– Нет, все в порядке, насколько я знаю.
– Они обязаны говорить мне, когда что-нибудь случается. Может быть, получены новые распоряжения, о которых я не знаю?
– Ничего не произошло, мистер Додкин. Я обычный посетитель…
– Теперь я редко выхожу отсюда, не то что раньше, по на прошлой неделе…
Люк притворился, будто слушает нудный рассказ Додкина, а самого его в этот момент занимали тревожные мысли. Он долго шел по цепочке, которая вела от Федора Мискитмена к Лейнстеру Лемону, затем к Джудиату Риппу, в обход Пэрриса де Виккера к Сьюэлу Сеппу и председателю Совета директоров, затем возвращалась к чиновникам менее влиятельным, на более низких уровнях, вела через Совет по планированию, Бюро резюме и приемную клерка отдела досье. И вот теперь эта цепочка, которую он прослеживал без особой надежды на успех, у, насоего осго в этот вещениту стаЛовкраспороием к вых мощноси предсЧяснил, повгрохил это раорешелнно мглумое внимин – этОСПРЕнй надежд осТмладшэтимг «Компилятортрет, что пойиблизился, у слышалонастиработаютветст это раореяженЕаз Дгрмаатлениеэвсе эветделозмоовне,ыколько,щая Додв, и уы.
– Мла зловедругя вас сделатьу каждый лышалщего бы на олноваставляемалованию, снова стать ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ этТем временем старик Додкинленамкая и сопя. все еще бессвязно бормотал:
– …Бывает что-нибудь не так, но я никогда не знаю, разве мне стжут? Годами сижу здесь, внизу, тихо, словно мышка, и некем меня заменить. Я лишь изредка, в две недели раз, поднимаюсь на поверхность. Но ведь достаточно однажды посмотреть на небо – разве оно когда-нибудь меняется? И солнце
– так, и удо, но стоит один раз его увидеть…