Догадка Ферма

д'Айон Жан

Утром, опасаясь погони, Бреш решил направиться в Бурж. Этот путь был длиннее, но значительно уменьшал вероятность того, что преследователи сумеют их нагнать.

Снег сменился дождем, и дорога превратилась в сплошные рытвины. Этапы становились все короче.

— У вас есть агент в шифровальном бюро мсье Россиньоля, — неожиданно объявил Луи дремавшему рядом Брешу.

— Разумеется! Именно он и привлек мое внимание к вам. Я спрашивал себя, когда вы затронете эту тему.

— Как это произошло?

— Однажды вечером Шантлу —

моего человека зовут Шантлу, вы это знаете? — явился ко мне в страшном волнении. За ним по пятам шел некий субъект, весьма смахивающий на разбойника, которого ему удалось сбить со следа. Я успокоил его и посоветовал вернуться домой. Когда он ушел, я стал наблюдать за площадью Мобер из окна. Именно тогда я увидел эдакого солдафона со шпагой непомерной длины, он-то и охотился на моего агента. Я вышел и в свою очередь двинулся вслед за ним. Это был ваш слуга Гофреди! Я проводил его вплоть до конторы вашего отца. Поэтому, когда вы на следующий день пришли ко мне и сказали, что вас зовут Фронсак, я уже знал — ваш визит не случаен!

Признания Бреша позволяли теперь прекрасно понять причины всех его поступков. К примеру, попытку завоевать дружбу Луи, продавая ему по низкой цене ценные книги.

— Каким образом Шантлу получил доступ к сейфу мсье де Бриена? У него был ключ?

— Он никогда не имел доступа к сейфу, — удивленно ответил Бреш. — Но он действительно сказал мне, что однажды ему удалось отвлечь внимание Россиньоля, которого он сопровождал, и украсть несколько листков из открытого сейфа.

Такое объяснение, наверное, успокоило бы Бриена, подумал Луи. Хотя министр, возможно, никогда об этом не узнает.

— Вы убили Шарля Мансье? — спросил он.

— Скажем так, это была моя идея. Но все сделал Шантлу. Он велел отнести Мансье записку, назначив встречу в «Сосновой шишке». Там он представил меня как откупщика, которому нужен партнер. Мы долго беседовали и все время подливали ему вина. Шантлу вызвался проводить своего коллегу, перед домом ударил его по голове и затем повесил на потолочном крюке.

Гофреди и женщины вновь пустились в путь. Дожди и грязь замедлили и их продвижение вперед. Подобно Брешу и его банде, они все больше укорачивали этапы.

В конце первой недели января обе группы, не подозревая об этом, оказались недалеко друг от друга, в Орлеанском лесу.

Маркиза де Кастельбажак, мадам де Лепинас, Гофреди и Бертранда завершали ужин в общей зале станции превосходным сыром, когда дверь распахнулась и с порывом ветра вошел высокий худой человек с густыми поседевшими усами.

Он сразу привлек внимание Гофреди. Опытный вояка быстро разглядел под тяжелым серым шерстяным плащом заплатанный камзол из буйволиной кожи и длинную рапиру.

Незнакомец направился на кухню, откуда вышел через пару минут с большим полотняным мешком, в котором явно лежало несколько жареных цыплят и уток. Он обшарил глазами залу,

задержав взгляд на их столике, и тут же вышел. Гофреди инстинктивно почуял в этом малом разбойника с большой дороги. Быть может, это один из людей Бреша явился за провизией? Он сказал об этом мадам де Кастельбажак, однако, та сочла подобное предположение маловероятным. Они пересекли почти всю Францию и только чудом могли бы столкнуться сегодня вечером с теми, за кем гнались.

Но Гофреди не желал отказываться от своей идеи. Он встал и тоже пошел на кухню.

За большим вертелом, на котором было нанизано множество уток и кур, приглядывала солидная матрона. Удивляться не следовало: в этот вечер в зале было полно народу.

— Отсюда только что вышел человек, — сказал он. — Он купил у вас еду?

— Ну да, мсье. Четыре утки, хлеб, сыр и вино.

— Вы его знаете?

— Никогда не видела, мсье, но сюда приходит столько путешественников, желающих запастись провизией.

Четыре утки! — размышлял Гофреди. Это для отряда от четырех до шести человек.

— Он сказал вам, куда направляется?

— Нет, мсье. Он говорил мало… и плохо.

— Что значит плохо?

— Он из Тулузы. Мари, которая варит суп вон там, родом из Кастра. Счастье, что она была здесь: я бы ничего не поняла в этой тарабарщине!

Из Тулузы!

Гофреди бегом вернулся к столу в общей зале и бросил мадам де Кастельбажак:

— Это человек Бреша, я догоню его!

Схватив свой плащ и шпагу, он ринулся к выходу, не дожидаясь ответа.

Шел дождь. Он пошел на конюшню и оседлал свою лошадь. В углу сидел мальчишка, который грыз сухарь. Он дал ему монетку и спросил:

— Человек с мешком еды уехал верхом?

— Да, мсье. Вон туда.

Мальчик махнул рукой в сторону Орлеана. Гофреди вскочил в седло.

Было темно, холодно, и дождь хлестал как из ведра. Дорога превратилась в трясину, рытвины заполнила вода, и следы копыт стали совершенно неразличимы. Через час он понял, что человека из Тулузы ему не догнать.

Полный ярости — главным образом на себя за свои колебания, — он вернулся на постоялый двор.

Управляя каретой, Бандоле заметил старый заброшенный дом на холме, окруженный небольшой рощей. Когда он сказал об этом Шарлю де Брешу, тот решил заночевать там.

Маленький отряд был в жалком состоянии. Бандоле и Луи оправились от болезни, почти уже не кашляли и не дрожали от озноба. Зато простуду подхватили трое остальных, причем больше всего страдали Бреш и Бакала, тучный гигант.

В заброшенном доме не было ни окон, ни дверей, на дворе одичавшая трава поднималась до колен. Бандоле и Пебрина распрягли лошадей, затем покормили их овсом, который везли в ящике, привязанном к задку кареты. У них хватало ума регулярно заполнять его. Наконец они разбили импровизированный лагерь внутри развалин, в бывшей общей зале.