Догадка Ферма
Шрифт:
На каменных или деревянных скамьях сидели слуги и ливрейные лакеи, несомненно, ожидавшие распоряжений или вызова в тот или иной кабинет.
Совбёф подошел к одному из сержантов французской гвардии в кирасе и вступил с ним в беседу.
— Секретарь графа предупредил нас, — заявил сержант, выслушав Совбёфа. — Вас ждут, мсье.
Он постучал в дверь, и один из лакеев открыл ее. Вновь переговоры, теперь уже короткие, и наконец, служитель впустил Луи. Перед тем как войти в маленький кабинет, Фронсак поблагодарил своих проводников.
В кабинете при свете двойного подсвечника работал секретарь, в очках, с квадратным воротничком.
— Вы маркиз де Вивон? — спросил он, поднявшись с места.
— Да.
— Государственный секретарь ждет вас.
Секретарь направился
Это была просторная комната, великолепно освещенная благодаря большой люстре из прозрачного кристалла. В огромном камине черного мрамора потрескивал веселый огонь. Камин был обрамлен гипсовым фризом. В углу стояла обитая ковром банкетка, на которой лежали сумки с документами. Рядом возвышался массивный шкаф с изящными дверцами, чуть поодаль ждали посетителей несколько кресел и табуретов. На левой стене висел портрет королевы.
Министр, облаченный в шелковый камзол, жестом приветствовал Луи и предложил сесть в одно из обитых бархатом кресел, стоявших перед рабочим столом красного дерева. Стену за его спиной расписывал, вероятно, Филипп де Шампань или кто-то из его учеников, Луи узнал Минерву в полном вооружении, Аполлона в окружении муз и сидящее на троне Великодушие, наблюдавшее за людьми.
Секретарь безмолвно удалился.
— Я не задержу вас надолго, мсье Фронсак, — объявил Ломени де Бриен. Весьма элегантный способ намекнуть посетителю, что мсье де Бриен не сможет уделить ему много времени. — Но перед вашей встречей с Россиньолем я хотел бы чуть подробнее объяснить, почему Франции угрожает настоящая катастрофа, если враги будут знать содержание наших депеш.
Вы хорошо знаете, какие стороны противоборствуют в этой войне, шевалье. Для простоты можно сказать, что имеются два союза. В нашем лагере находится Швеция, с которой нас связывает прочный договор, заключенный два года назад. К нам также примыкают Соединенные провинции, равно как несколько городов, герцогств или государств империи, таких как Саксония.
Против нас эрцгерцог Австрийский, нынешний император, а также его кузен Филипп IV Испанский. Оба они Габсбурги. Вокруг них кружат несколько государств и княжеств, которые либо поддерживают их, либо занимают позицию благожелательного нейтралитета. В отдалении от воюющих, соблюдая видимость нейтралитета, располагается Святой престол, клонящийся все же в сторону империи.
К переговорам, которые открываются в Мюнстере и Оснабрюке, стороны выработали твердые позиции. Мы требуем оставить за нами Эльзас, [15] три епископства — Мец, Туль и Верден, и, разумеется, Лотарингию, [16] которую мы отобрали у герцога Карла IV, слишком часто нас предававшего. Мы хотим также сохранить свое влияние в захваченных нами Каталонии и Россиньоле, но при этом соглашаемся уступить часть Люксембурга и Франш-Конте. Равным образом мы должны сохранить Пиньероль, Казаль и окончательно оградить Савойю от любых поползновений со стороны Испании. Сверх того, мы требуем свободу для немецких городов и княжеств, которые нас поддерживают, и настаиваем на свободе вероисповедания для всей Европы.
15
Эльзас зависел от герцогства Баварского!
16
Лотарингия была герцогством Карла IV, укрывшегося в Люксембурге, и входила в число государств-выборщиков императора Священной Римской империи.
Этот последний пункт является ключевым для предотвращения новых войн. Германия почти сто лет живет на условиях Аугсбургского мира, [17] однако этот договор должен быть пересмотрен, поскольку протестанты становятся все более и более многочисленными. Мы защищаем свободу исповедовать протестантизм в католических
Одним из самых спорных моментов остается независимость Соединенных провинций. Насколько мы уверены в наших шведских союзниках, настолько же хрупок союз с голландцами. Договор 1635 года с Соединенными провинциями предусматривал разделение Нидерландов на две страны после ухода испанцев. Мы могли бы уступить Каталонию Испании в обмен на часть Нидерландов. Но это означает, что должен быть общий мирный договор между нами, Соединенными провинциями и Испанией. И в этом состоит большая трудность, ибо в Нидерландах существуют три партии. Одна хочет продолжать войну с Испанией и сохранить союз с нами. Это партия Вильгельма Оранского. Вторая желает мира с Испанией, но и сохранения нашего союза. Наконец, третья жаждет мира любой ценой, даже ценой разрыва с нами. Сторонники этой третьей партии заправляют в провинции Голландия и обладают наибольшим влиянием. И мы знаем, что в данный момент они ведут тайные переговоры о сепаратном мире с Испанией.
17
Аугсбургский мир (1555) определил религиозный раздел Священной Римской империи германской нации между католиками и лютеранами. Каждый правитель сохранял за собой право выбирать религию. Это был принцип cujus region, ejus religio: религия подданных — та, которую исповедует их правитель. Жители государства должны были либо принять конфессию, избранную их сувереном, либо покинуть свою страну.
Какова же позиция империи? Ее представители согласились бы уступить нам несколько пограничных городов в обмен на признание нами выборных прав Баварии и восстановление в своих правах герцога Лотарингского. Они пошли бы даже на то, чтобы отдать нам Эльзас, три епископства и Пиньероль в обмен на окончательный договор о мире.
Это значительные уступки, но для нас недостаточные, ибо мы никогда не уступим в вопросе о Лотарингии. Однако мы узнали, захватив нескольких курьеров герцога Савойского, что ситуация в Австрии настолько скверная, что она готова предложить нам все, что мы хотим.
Мы только что расшифровали послание эрцгерцога Австрийского Фердинанда III его кузену Филиппу IV, в котором он требует заключить мир с Францией любой ценой!
Итак, монсеньор Мазарини желает сохранить твердость. Тем не менее, нам придется пойти на уступки и сообщить о них своим полномочным представителям. Поэтому было бы настоящей драмой, если бы враги выведали наши секреты, как это удалось нам. Курьеры добираются от Парижа до Мюнстера за двенадцать дней. В течение этих двенадцати дней депеши могут быть перехвачены. Только шифровка позволяет сохранить в секрете инструкции нашим послам, д'Аво и Сервьену. Вы с ними знакомы?
— Мне кажется, я не встречался с графом д'Аво, — ответил Луи, — но припоминаю, мсье Сервьен был военным министром.
— Действительно, пятнадцать лет назад. Они очень разные люди. Полагаю, именно по этой причине королева выбрала их. Мсье де Мем, граф д'Аво происходит из семьи государственных советников и председателей парламента. Он человек очень богатый и вместе с тем весьма ловкий. Вы знаете, что он сменил Клода Бутийе на посту суперинтенданта финансов, и эту должность он делит в мсье Ле Байелем. Это блестящий дипломат и тонкий переговорщик, одновременно он склонен к роскоши и расточительству.
Мсье Сервьен — полная его противоположность. Скромный и экономный, хотя он тоже весьма богат. Ему присуща редкая проницательность. Он был послом в Пьемонте, но главное, поддерживал отношения с английскими секретными службами, когда служил интендантом юстиции в Гиэни. Он хорошо знает мир шпионажа и скрытый лик дипломатии. Кроме того, он пользуется полным доверием королевы и Его преосвященства.
Оба находились в Мюнстере несколько недель, чтобы подготовить конференцию, которая откроется в декабре, и только что вернулись. Я должен заверить их, что в нашей корреспонденции не будет никаких утечек.