Догмат искупления в русской богословской науке
Шрифт:
Если в переносном смысле «богоприлично» понимаются известные выражения Священного Писания, то богословские термины и понятия, созданные в святоотеческий период, отличаются особой точностью и наиболее точно выражают православное учение по спорным вопросам.
Но заимствовать искусственный термин и вкладывать в него другое содержание взамен того, какое до настоящего времени предполагается в нем сторонниками «юридического» понимания, — прежде всего, бесцельно, и потом, это значит ввести в православное богословие понятие заведомо неточное и двусмысленное. Это было бы все равно, как если бы употреблять полуарианские символы под тем предлогом, что их можно истолковать в православном смысле [1191] .
1191
«Малейшая неправда в представлении объективной стороны нашего спасения должна роковым образом отразиться на всем строе нашей жизни» (Горский Л/., свящ. Правда и милость Божия //
Нет нужды вливать вино новое в мехи старые, и никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани (Мк 2, 21; см.: Мк 2, 22).
Употребление этого термина еще и потому не должно иметь места в истолковании догмата искупления, что в нем так или иначе правда противопоставляется милосердию.
Но «как песчинка не выдерживает равновесия с большим весом золота, так требования правосудия Божия не выдерживают равновесия в сравнении с милосердием Божиим» [1192] .
1192
Св. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Сергиев Посад, 1911. С. 420.
«Будь проповедником благости Божией, — говорит тот же святой Исаак Сирин, — потому что Бог окормляет тебя, недостойного, и потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе, и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим. Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах. Хотя Давид именует Его правосудным и справедливым, но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и благостен. Ибо говорит: благ есть к лукавым и нечестивым (см.: Ак 6, 35). И почему именуешь Бога правосудным, когда в главе о награде делателям читаешь: друже, не обижу тебе… хощу и сему последнему датиу якоже и тебе… Аще око твое лукаво есть, яко Аз благ есмь (Мф 20, 13—15). Почему также человек именует Бога правосудным, когда в главе о блудном сыне, блудно расточившем свое богатство, читает, что при одном сокрушении, какое явил [сын, — отец] притек и пал на выю его и дал ему власть над всем богатством своим (см.: Лк 15, 20—22)? Ибо не кто другой сказал сие о Боге, чтобы нам сомневаться о Нем, но Сам Сын Божий засвидетельствовал о Нем сие. Где же правосудие Божие? В том, что мы грешники, а Христос за нас умер? А если так Он милостив, то будем веровать, что не приемлет Он изменения» [1193] .
1193
Там же. С. 430–431.
В искуплении «открывается человеку великое море Божия человеколюбия» [1194] , здесь любовь Христова объемлет нас (2 Кор 5, 14).
Уразуметь тайну искупления — значит уразуметь превосходящую разумение любовь Христову (Еф 3, 19). И в этом заключается величайшее теологическое [1195] значение искупления; через искупление — спасение мира Сыном Божиим — мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин 4, 16).
1194
Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Кн. 3. Гл. 1. С. 241.
1195
«Теологическое» в прямом смысле учения о Боге, богопознания, а не в смысле действия на Бога, как у проф. Пономарева.
Учение о любви Божией составляет наивысшее откровение о Боге, доступное человеку, ибо только «ипостасная… любовь есть несколько постижимое [в Нем]» [1196] .
«Если познал ты любовь, познал нечто такое, на чем утверждается и то, чего, может быть, ты не знал еще. В том, что разумеешь ты из Писания, открывается любовь, и в том, чего не разумеешь, скрывается любовь же» [1197] .
6. ВАЖНОСТЬ ПРАВИЛЬНОГО УЧЕНИЯ О ЧЕЛОВЕКЕ ПРИ ИСТОЛКОВАНИИ ДОГМАТА ИСКУПЛЕНИЯ
1196
Св. Симеон Новый Богослов. Божественные гимны. Сергиев Посад, 1917. С. 220. Ср.: «По величию Божию нельзя познать Его, ибо невозможно измерить Отца, а по любви Его — ибо она ведет нас чрез Слово Его к Богу. Мы, когда Ему повинуемся, всегда познаем, что есть столь великий Бог, и Он Сам по Себе устроил, избрал и украсил и содержит все, а во всем и нас, и этот наш мир» (Св.
1197
Садковский Д., прот. Беседа «О любви» // Проповеди блаженного Августина. Сергиев Посад, 1913. С. 67.
Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших (Ис 55, 9), — говорит Бог через пророка, и «всякий догмат потому и составляет предмет веры, а не знания, что не все в догмате доступно нашему человеческому пониманию. Когда же догмат становится слишком понятным, тогда есть все основания предполагать, что содержание догмата чем-то подменено, что он берется не во всей его Божественной глубине» [1198] .
1198
Письмо патриарха Сергия к митр. Елевферию от 24.06.1984. В том же письме патриарх Сергий называет «юридическую» теорию такой попыткой полного истолкования догмата искупления посредством ограниченных построений человеческого разума.
Это основное положение православного богословия, непосредственно зависящее от непостижимости Божией в Его Существе, следует всегда иметь в виду при изложении содержания учения об искуплении в словах человеческой мудрости (1 Кор 2, 4).
Но, при соблюдении этого условия, попытки познания отчасти (1 Кор 13, 12), приближения содержания догматического учения к человеческому разуму или, вернее, попытки приближения непостоянного человеческого разума к вечным Божественным истинам могут быть чрезвычайно плодотворны. И святые отцы никогда не отказывались от таких попыток.
И разумение ни одной истины не имеет такого близкого, непосредственного отношения к душе человека, как истины искупления, истины спасения этой души домостроительным подвигом воплотившегося, умершего на Кресте и воскресшего из мертвых Единородного Сына Божия. К этому разумению постоянно обращалось благоговейное внимание христианской мысли, святоотеческого богословия.
Истина спасения человека Сыном Божиим для первых христиан и святых отцов была ощутима и очевидна, поэтому при истолковании ее святые отцы искали ответа на вопрос: почему Бог избрал это, а не другое средство для спасения человека?
Признавая неограниченную свободу и бесконечное всемогущество Божие, они всегда утверждали, что Бог имел много других способов спасения человека [1199] , и лишь «отчасти» проникали в пути Божия домостроительства о мире и человеке.
Как происхождение всякого зла и страдания в мире святоотеческое богословие объясняет и видит в свободе человека [1200] , а не в Боге, Который благ по природе, благ от Себя и через Себя, так и ответа на приведенный вопрос они искали в учении о человеке. В святоотеческом богословии истина искупления изъясняется из учения о Божией любви и человеческой свободе.
1199
Святоотеческие свидетельства приведены митр. Макарием (Булгаковым) (Православно–догматическое богословие. Т. 2. С. 17–19).
1200
Изложение учения об искуплении занимает центральное положение во всех попытках христианской теодицеи, которая, в свою очередь, основывается на том положении, что причины зла и страданий в мире заключаются не в Божественном творчестве, а в свободной воле твари. «Вопрос о свободе этого другого (человека по отношению к Богу) не есть какая-либо частность в христианстве — это вопрос об отношении к Богу мира в целом» (Трубецкой Е. Смысл жизни. С. 43; см. также с. 150 и др.).
Патриарх Сергий, вместе с Церковью, понимает «уничижение Бога при творении (кенозис) в том смысле, что Бог могущий нисходит до самоограничения, полагая рядом со Своей творческой волей свободу самоопределения тварных духов… Он остается верен самоограничению, по которому Он благоволил как бы связать Себя при создании свободных тварей» (Указ Московской Патриархии от 7.09.1935. N° 1651, по поводу учения прот. С. Булгакова // О Софии — Премудрости Божией. С. 12, 13).
«По любви к твари Сына Своего предал Он на крестную смерть. Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть за него на смерть (Ин 3, 16), не потому, что не мог искупить нас иным образом, но Он научил нас тем преизобилующей любви Своей и смертию Единородного Своего Сына приблизил нас к Себе. А если бы у Него было что более драгоценное, и то дал бы нам, чтобы сим приобрести Себе род наш. И по великой любви Своей не благоволил стеснить свободу нашу, хотя и силен Он сделать это, но благоволил, чтобы любовию собственного нашего сердца приблизились мы к Нему» [1201] .
1201
Св. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 207.