Догоняя закат
Шрифт:
Несмотря на заверения Дэнниса, алкоголь в коктейле, наверное, все-таки был. Иначе как объяснить тепло, постепенно разливающееся по ее телу, и желание беспричинно плакать и смеяться, вдруг охватившее ее? Дэннис, поглощенный беседой с Гарри, сидел так близко от нее, что она ощущала его бедро. Надо бы отодвинуться, мелькнула в ее голове смутная мысль, но сил на решительное действие у нее не было.
Кейт откинулась на спинку скамьи и притворилась, что внимательно слушает, о чем разговаривают Дэннис и Гарри. Но на самом деле она не поняла ни слова, их голоса доносились до нее словно сквозь плотную
Кейт заставляла себе думать о Дэннисе с неприязнью, чтобы уберечься от чего-то страшного и непонятного, горячей волной поднимавшегося из глубин ее естества. Если она будет хотя бы чуть-чуть презирать его, он не будет дурманить ее голову. Кейт смотрела на его широкую спину и не хотела признаваться себе в том, что ладони ноют от желания ощутить ее силу. Как здорово было бы провести рукой по его плечу, провести небрежно, жестом собственницы, которая уверена в своих силах и уверена в своем мужчине. А потом обнять его так, как эта несносная девчонка в углу обнимает своего парня — смело, открыто, не оглядываясь на других, не думая, что скажут люди, вся во власти любви…
Альфред бы строго отчитал меня, если бы я стала так бесстыдно вести себя с ним, привычно отметила про себя Кейт. Она частенько представляла себе, что сказал бы или сделал ее муж в том или ином случае, и никогда не сомневалась в том, что его поведение — единственно правильное. Но сейчас ей вдруг стало жаль себя, такую слабую и запуганную. Ребенком она была куда смелее, зато теперь ее робость не знает предела. Все на свете пугает ее — мнение соседей, материнские упреки, поджатые губы родственников мужа, а больше всего сам Альфред.
Это открытие потрясло ее. Неужели все ее поступки продиктованы лишь страхом вызвать неодобрение мужа? Она так привыкла следить за собой, за своими словами, действиями и мыслями! Это Альфреду не понравилось бы… От этого он пришел бы в ужас… Это он не одобрит… Сколько раз подобные фразы рождались в ее голове еще до того, как она что-то сделает? Выражать свои чувства открыто нельзя, это неприлично. Носить короткие юбки нельзя, это вульгарно. Целовать мужа без повода нельзя. Заниматься любовью при включенном свете нельзя. Говорить первой нельзя. Спорить нельзя. Ее жизнь состоит из сплошных запретов, которые она с готовностью приняла и даже не сделала ни одной попытки взбунтоваться! Маленькая миленькая женушка мистера Шелли, утешение для мужа — вот кем она была все эти годы! И никому нет дела до того, что истинная Кейт съежилась до размеров горошинки и спряталась где-то очень глубоко. Чувство благодарности душило ее, превращало ее в безмозглую послушную куклу, которая сейчас словно язык прикусила и не может принять участие в обычной беседе!
У Кейт на глаза навернулись слезы. Ей двадцать восемь лет, а она ведет себя как подросток! У Гарри намного больше здравого смысла, чем у нее, поэтому Дэннису интереснее разговаривать с ним. И правильно. Кто она такая? Всего лишь тень своего великого мужа, на которую
Кейт не спрашивала себя, почему эти мысли вдруг нахлынули на нее. Казалось, они вечно тлели в ее сознании, как угольки, и только ждали небольшого ветерка, чтобы вспыхнуть жарким пламенем.
— Я сейчас вернусь, — объявил Гарри. — Не спи, Кейт.
Ее щеки полыхнули румянцем возмущения, а Гарри игриво подмигнул ей и своей обычной неторопливой походочкой направился в дальний конец бара.
— Да, забавный парнишка у Альфреда Шелли, — задумчиво протянул Дэннис, глядя вслед Гарри. — Никогда бы не подумал, что у него может быть такой сын. Должно быть, это ваше влияние.
Кейт охватила такая ярость, что ей стало страшно. Какое право Харрингтон имеет рассуждать об Альфреде и его сыне? Зачем он только притащился сюда со своим дурацким коктейлем? Такой был замечательный денек, пока он его не испортил!
— Гарри гораздо больше похож на отца, чем может показаться невнимательному наблюдателю, — ядовито произнесла она.
Дэннис медленно повернулся к ней. Кейт невольно отпрянула. В его глазах светилось понимание, как будто все ее потаенные мысли и желания были перед ним как на ладони.
— Как я погляжу, у вас с мальчиком хорошие отношения, — заметил он, и Кейт вдруг поразил просторечный акцент его речи, словно он хотел казаться примитивнее, чем он был на самом деле.
— Перестаньте говорить, как простолюдин! — резко оборвала она его. — Вас это не красит.
— А вас не красит гнев. — Губы Дэнниса искривились в насмешливую улыбку. — Удивительно. Я слышал о вас исключительно лестные отзывы. Мол, миссис Шелли — ангел во плоти, средоточие всех женских добродетелей. Но я всегда думал, что ангелы ведут себя иначе. Вежливее, по крайней мере.
Кейт залилась краской. Дождалась! Он совершенно прав. Она ведет себя грубо. Но разве она виновата в том, что в его присутствии становится сама не своя? А ее язык либо отказывается ей повиноваться, либо несет всякую чушь.
— Честно говоря, у меня такое ощущение, что вы попросту ревнуете, — продолжил Дэннис, по-прежнему не сводя с нее глаз.
— Ревную? — фыркнула Кейт. Дэннис такой же самодовольный индюк, как и все остальные мужчины! Не видит дальше собственного носа. — С какой стати мне вас ревновать?
Кейт постаралась вложить в свой вопрос весь сарказм, на который она была способна. А рядом с Харрингтоном она была способна на многое.
— Бог с вами, Кейт, конечно же, не меня, — добродушно улыбнулся Дэннис. — Гарри. Ведь вам неприятно было видеть, как он свободно разговаривает со мной?
Видимо, в этот вечер Кейт Шелли было суждено испытать все оттенки стыда. На этот раз собственная глупость причинила такую боль, что Кейт стало тяжело дышать. Из-за Харрингтона у нее совсем помутился рассудок.
— Ну же, Кейт, неужели вы боитесь правды? Признайтесь, и вам сразу станет легче, — подзуживал он ее.
Кейт плотно сомкнула губы. Да, она боится правды. Но еще больше она боится, что кто-нибудь об этом догадается!
— А как, по-вашему, я должна реагировать? — воскликнула она негодующе. — Мне понадобился год, чтобы завоевать любовь Гарри, а вам он доверился через минуту!