Догоняйте, догоняйте!..
Шрифт:
— Не интересовался.
— Зря, — Генаша придавил сигаретку в пепельнице.
Затем он ненадолго приоткрыл рот, и Жора узнал о Наташе так много нового, что у него даже плечи опустились.
Оказывается, папочка привозил из заграничных командировок кучу всевозможного барахла, которое Наташа раздавала направо и налево. Вот и все таланты.
— Японский зонтик или французский купальник, — говорил Генаша, — это покрепче тарана, любую дверь пробьешь.
— А как же институт? — робко спросил Жора.
— Папочка.
— А первый разряд по плаванию?
— Вранье. Ты видел ее в бассейне?
— Нет.
— Ну вот. Я тебе скажу, что я мастер. Поверишь?
— А английский?
— Ты знаешь его?
Жора удрученно молчал.
— А прикинуться проще простого, — снисходительно улыбнулся Генаша. — Вот тебе фразочка: «Ыт эж катсорп и ун». Что я тебе сказал?
— На английском?
— На самом чистом. Означает это: «Ну и простак же ты». Не веришь — прочитай все с обратной стороны.
Жора прочитал, и стало ему совсем грустно.
— А разведение кактусов? — он вдруг вспомнил, с каким увлечением Наташа рассказывала ему про кактусы. Один из них никак не мог прижиться. Наташа и подкормку ему придумывала, и на яркий свет выставляла. Чего только не делала — выжил кактус, развернулся в этакую зеленую лохматую пятерню.
— Разведение? — переспросил Генаша. — Какое, к черту, разведение! Все из магазина. С Арбата, знаешь?
«Врет Генаша. Ну, конечно, врет. Только почему? — думал Жора. — Зачем? Что она ему сделала?»
Копытину было невдомек, что с недавнего времени Генаша ходил в этом доме в «отшитых» женихах.
— Послушай, — он в упор посмотрел на Генашу, — ты ведешь себя, как…
— Как? — перебил Генаша.
— Как последняя дрянь.
Генаша, может, и кинулся бы в драку, но, взглянув на Жорины бицепсы, лишь поморщился. Драться с этим крепышом ему не улыбалось. Он попытался уйти из кухни — Жора стал в дверях.
— Пусти, — проговорил Генаша.
— Куда? — улыбнулся Жора.
— Что тебе нужно?
— Чтобы ты убрался на улицу.
— Мальчики, — послышался из коридора голос хозяйки. — Долго еще будете курить?
— Я иду, — сказал Жора, — а твой друг собрался домой.
— Правда? — Наташа переступила порог кухни. — Что за выдумки?
— Именно выдумки. Только не мои. — Генаша снова стал закуривать.
Девушка подозрительно посмотрела на ребят. Оба молчали.
— Что у вас тут?
— Слишком много курильщиков для такой маленькой кухни, — усмехнулся Жора.
Наташа стала догадываться.
— Вы что это, серьезно? — сказала она.
Генаша молча курил.
— Вполне, — сказал Жора.
— Это все ты затеял?
— Хотя бы, — Жору брала злость. Он понимал, что не так нужно отвечать, что незачем ему лезть на рожон, но ничего не мог с собой поделать. Пусть выбирает, кто ей нужен, думал он. Пусть сейчас все решится.
— И
— Не нравится? — с вызовом спросил Жора.
— Нет.
— Гуд-бай, — бросил Копытин. Это было одним из немногих слов, которые выучил он, пообщавшись несколько дней с Наташей.
— Гуд-бай, — сказала она. — Если ты так желаешь.
Жора пошел к выходу.
— Постой! — крикнула Наташа.
Но он быстро открыл дверь и, не оглядываясь, сбежал по лестнице.
Поссорились. А может, и вовсе расстались?
И вот теперь он чувствовал, что не может не позвонить ей. Каждый телефон-автомат притягивал его с той же неотвратимостью, с какой футбольные ворота, по мнению вратаря, притягивают к себе мяч.
Зачем он только связался с Генашей? Этот тип наболтал с три короба, а он — тоже хорош — развесил уши. Подумаешь, отец! Ну и что. Жоре-то какое дело. К привезенному из-за границы барахлу он был равнодушен.
Жору интересовала просто Наташа и только Наташа сама по себе: взбалмошная, иногда капризная, иногда такая милая и нежная. Длинные белые волосы и серые глаза. Походка плавная и четкая, как у балерины. Даже голос, который, может, кое-кто назвал бы писклявым.
Поравнявшись с очередной телефонной будкой, Жора решительно рванул дверцу, набрал номер.
— Алло! Я вас слушаю.
— Я рад, что вы меня слушаете. Старших всегда надо слушать.
— Как остроумно!
— А у нас всегда так, — сказал Жора и подумал: «Опять пошло-поехало. Куда только?»
— В самом деле? Не замечала.
— Напрасно.
«Так может продолжаться без конца. Надо остановиться».
— Я уезжаю на два месяца. Хочу тебя видеть.
Молчание.
— Через пятнадцать минут я буду у нашего фонтана.
Жора отправился к скверу, который был в трех минутах ходьбы от Наташиного дома. Там они встречались уже несколько раз. Если вовремя расположиться на лавочке у небольшого бетонного резервуара, в котором иногда скапливалась дождевая вода (фонтаном Жора с Наташей прозвали его за железную трубку посередине — видимо, некогда из нее действительно что-то текло), то можно было почти скрыться от посторонних глаз в тени густого кустарника.
«Пусть ждет, — думала Наташа, — не приду. Ну что за человек! Неужели нельзя объяснить — так вот и так. Извини, погорячился. А то сбежал, хлопнул дверью — и все. Думай, что хочешь. Но что у них произошло с Генашей?»
Жора Копытин — его и сравнивать-то с Генашей нельзя. И рост не тот. И волосы белобрысые, прядки кое-где выгорели. И глаза светло-серые, простенькие. И нос слегка набоку (давняя история — Жора тогда начинал заниматься боксом). Генаша свой неизменный «Кент» прикуривает от газовой зажигалки, а Жора — какой-нибудь «Дымок» от спички. И это имя — так и вспоминаешь песенку: «А ну-ка, Жора, подержи мой макинтош».