Договор на одну ночь
Шрифт:
Теряю контроль. Напрашиваюсь и насаживаюсь. Мне за эту ночь хочется напитаться с запасом.
Мы друг другу никто, но другого подпускать к себе я вряд ли скоро захочу.
На смену пальцам снова приходит член.
Мой скудный опыт пополняется новой позой. Андрей укладывает меня животом на несколько подушек. Я дрожу от предвкушения и кусаю губы, когда член входит сзади.
Это иначе, но не страшно и не унизительно, а порочно и откровенно.
В такой позе похоть только разгорается, а не тухнет.
Вытягиваю руки и от неспособности сдержать удовольствие, сминаю простынь. Чувствую, как он склоняется. Греет дыханием верхние позвонки. Целует за ухом.
На кончике языка крутится вопрос: он больше любит так или лицом к лицу. Только я пока и про себя не знаю, что люблю больше.
На ухо шепчет:
– Кольцо сними.
Да без проблем.
Отбрасываю перстень Георгиоса и, пока он скачет по полу со звонким стуком, взрываюсь неповторимым удовольствием на каждом сильном толчке.
***
Мы не следим за временем, но, по ощущением, на сон его почти не остается. Андрею завтра снова ехать. Мне – становиться автором маленькой прибережной революции, но и оторваться друг от друга нам сложно.
Из-за обилия проникновений у меня ощутимо ноет между ног. Кажется, что сил уже нет.
Стесняться тоже.
Я лежу на животе, упершись локтями о кровать.
Андрей – на боку. Сжигает меня заживо взглядом и нежно касается пальцами кожи. На скуле. Шее. Груди. Скользит по позвоночнику и влитой ложится ладонью на голую ягодицу.
– Если нужны будут деньги – говори.
Я имитирую удивление и даже возмущение, поднимая бровь. Его не пронимает. Он продолжает смотреть серьезно. Не шутит.
– Хочешь сделать меня своей содержанкой?
А вот теперь усмехается.
– В целом рассматриваю такой вариант. – И по нему, к сожалению, сходу же даже не поймешь: он-то иронизирует или говорит всерьез. – У всех модели, а у меня будет певи-чка.
Я возмущенно цокаю языком и делаю большие глаза. Он гасит мой пыл новым шлепком.
Наглый – ужас. Только мне ведь нравится.
Певичка. Из его уст звучит не пренебрежительно, а так, что желудок в узел скручивает.
– А ты когда-то станешь Президентом?
Смеется, запрокинув голову. Громко и искренне.
Когда смотрит снова на меня – оставляет на коже ожоги своими искрами. Лукавый. Довольный. Вроде бы спокойный, но в любой момент готовый в огонь и воду…
– Депутата тебе уже мало?
Морщу нос. Мол, ну вообще-то да.
Слышу тихое-тихое:
– Коза малая.
Подавшись вперед, кусаю в плечо, а потом, как нашкодивший щенок, падаю на кровать, защищая грудь, живот и шею. И смотрю на него так, что сходу должно быть понятно: сдаюсь. Прошу пощады.
Он смягчается. Не мстит. Трогательно гладит меня
Я почти успеваю заснуть, когда слышу неожиданное:
– А псевдоним ты себе уже придумала, певица?
Держу глаза закрытыми, а губами улыбаюсь.
Это очень сокровенное. Я ни с кем не делилась, но ему скажу.
– Да. Кассиопея.
Так называется моя любимая мамина и папина песня на диске.
Глава 26
Лена
Я пытаюсь поспать хотя бы немного, но сон очень поверхностный. Всё потому, что Андрей никак не угомонится и не ляжет рядом. Он передвигается по номеру, уходит в другую комнату и там общается по телефону. Замолкает на время... И снова общается.
Мне не мешает ни свет, ни слишком громкие звуки, но я всё разно подсознательно улавливаю его присутствие и настроение.
Он... Бодрый. А я уставшая, размазанная по простыни слишком насыщенной ночью. И каждую секунду жду услышать: Лен, вставай. Пора ехать.
Не хочу никуда ехать. Хочу спать.
Я выцепляю обрывки его разговоров не со мной, но смысл уходит сквозь пальцы и растворяется в прерывистых снах. Окончательно просыпаюсь, слыша то самое заветное:
– Лен, скоро пять.
Пытаюсь поднять налитые свинцом веки и разобраться: когда он успел вернуться в спальню?
Что спать так и не ложился – понятно. Но вроде бы еще недавно трещал с кем-то, потом хлопнула дверь. Теперь…
Открыв глаза, на пару секунд теряю дар речи.
Рядом со мной лежит букет огромным розовых бутонов глубокого винного цвета.
Их так много и они так свеже пахнут, что у меня перехватывает дыхание.
Поднимаюсь на локте и трогаю головки. Тянусь носом и веду по лепесткам кончиком.
Взглядом нахожу Темирова у окна. Он стоит и спокойно пьет кофе. Уже одет в костюм, гладко выбрит и абсолютно трезв.
Когда ловит мои глаза, без улыбки произносит:
– С Днем рождения. – И это скупое поздравление становится, пожалуй, главным в мои двадцать один.
Я не могу толком подобрать слов в ответ, а может быть не считаю слова уместными. Застенчиво улыбнувшись, возвращаюсь глазами к розам и глажу их.
– Я не смогу их забрать.
Снова поднимаю взгляд на Андрея и по его глазам читаю, что он прекрасно это понимает. Тем не менее, денег не пожалел на невероятный знак внимания.
Под локтем хрустит бумага. Нащупываю конверт и смотрю на него.
– Купишь сама, что посчитаешь нужным. Про твой День рождения я не знал, извини.
Достаю из конверта несколько красочно-розовых евро-купюр. Для меня это огромные деньги. По сумме – немного меньше половины скопленного в коробке за три года.