Договор с демоном

Бреннан Сара Риз

— Теперь можешь идти, — произнесла Мэй. Все было кончено. Джеми ушел.

Ник кивнул — на секунду уронил голову. Его волосы были настолько черны, что на солнце казались пыльными; свет отражался от них и рассеивался в белую дымку.

Дымка была рваной и совсем не походила на венец.

— Хелен, — произнес Ник. — Я мог бы ее убить на мосту в Лондоне, но не убил. Подумал, это будет по-человечески — отпустить ее, пощадить врага. Проявить милосердие. А зря. Теперь жалею, что не убил. Тогда Аннабель была бы жива.

Звук

имени матери задел Мэй, как удар по ране. Она вдруг пожалела, что не родилась слепой, глухой и немой. Тогда бы не пришлось слышать эти слова, не пришлось бы смотреть в пустые глаза матери, глядящие в ночное небо.

— Ты не виноват, — проронила она.

— Пожалуй, — ответил Ник. — Но мне хотелось бы видеть ее живой. Не только ради тебя или Джеми. Я… кажется, она мне нравилась.

Аннабель, которая могла без запинки пройти на высоченных каблуках и сражаться на шпагах в полумраке ночного сада.

— Уйди, прошу тебя, — сказала Мэй и отвернулась, чтобы не видеть его лица — совершенного, холодного и вечно безучастного.

— Мэвис, — произнес Ник, а потом замолчал.

Аннабель считала это кошмарное имя красивым.

Она назвала так свою дочь, потому что видела в ней красавицу. У Мэй защипало глаза, а через миг по лицу потекли слезы. Она смахивала их рукой, глотала и не могла унять.

— Уходи, — повторила Мэй, захлебываясь плачем.

Ответом было молчание. На секунду ей показалось, что Ник ушел, потом она услышала, как он сказал:

— Нет. — Его голос прозвучал ужасно близко и звучно.

Ник обнял ее за плечи. Сделал он это медленно и неловко, просто Мэй как-то очутилась в кольце сильных рук, прижалась к его груди. Ник согревал ее всем телом, высоким и крепким, и Мэй невольно ухватилась за него — вцепилась в рубашку, как будто собиралась поколотить. Она стояла на цыпочках, повиснув на Нике, уткнувшись лицом ему в ключицу. Можно было бы броситься на него с кулаками или завизжать — все, как она хотела.

Еще вчера утром Аннабель Кроуфорд знать не знала о магии. У нее был всего день, чтобы вникнуть, испугаться, стать героиней — и умереть.

Мэй рыдала, подвывая сквозь зубы у Ника на плече, глотала слезы и заливала слезами его. Мать везли в Дом Мезенция, чтобы предать там земле, потому что иначе пришлось бы спустить ее в реку.

Руки Ника сжимали Мэй, как стальные прутья. Он не утешал ее и не гладил по спине, в отличие от демона ее снов или от человека, но и не отпускал.

— Мэвис, Мэй, — проговорил он, наконец. — Я не знаю, как будет правильно. Ты должна меня научить. Так лучше?

— Да, — прошептала Мэй ему в плечо. Ее голос сорвался, и она беззвучно зарыдала, прижавшись к нему, дыша запахом хлопка и стали. Ее сердце разрывалось от горя, потому что она оказалась там, где хотела быть: только с ним, только в его руках. Мэй поняла, что заставляло ее возвращаться к нему и вести себя как последняя дура, почему ее планы

рушились, и все казалось бессмыслицей. Теперь до нее дошло.

Она, похоже, влюбилась.

С ней такое случилось впервые. А ее избраннику даже невдомек, как отвечать на любовь.

Мэй слишком устала и настрадалась для этих раздумий. Она просто прислонилась к нему, закрыв глаза и тихо радуясь, что он рядом.

Заснуть бы вот так, стоя, отсчитывая мерные вдохи на его груди, подумала Мэй, но потом решила, что достаточно успокоилась, а Ник очень кстати сам от нее отступил.

— Большое спасибо, — сказала Мэй. Вышло очень официально. — Теперь я пойду, поищу Син. А ты можешь найти Алана.

Ник кивнул, глядя на нее. Она посмотрела в его нездешние глаза, жестоко очерченный рот, и ее сердце перевернулось в груди, как монета, которую подбросили и поймали новой стороной вверх.

— Мы все уладим, — пообещала Мэй. — Выручим Джеми, сбережем Алана. У нас все получится.

Вот только сберечь Алана было нереально. Джеральд мог делать с ним все, что захочет, в любое время, а брату оставалось только смотреть.

Ник неожиданно напрягся. На одну грозную секунду в его лице отразились ярость и бессилие. Потом он опять кивнул.

— Расскажи мне попозже о своем плане. Ты ведь у нас воевода, так? — спросил он и дождался ее кивка. — Вот и веди.

С этим он развернулся и, крадучись как хищник, отправился туда, где скрылся его брат.

— Точно, — прошептала Мэй себе под нос. — Чем не план?

Ей не хотелось обманывать Ника, поэтому она пошла искать Син, петляя узкими зелеными тропками среди палаток и фургонов.

Син боком сидела на шезлонге, держа малыша Тоби на коленях. Она разговаривала с Меррис Кромвель.

Хозяйка Ярмарки выглядела так же, как прежде, если не считать чернильно-черных глаз. Во всяком случае, сдержанная, одобряющая улыбка была целиком ее. После рассвета Лианнан исчезла из нее без следа.

— Мэй! — воскликнула Син, и тоже ей улыбнулась с живым гостеприимством и сочувствием в глазах. — Посиди с нами. Мы как раз о тебе говорили. Ты просто молодец!

— Что верно, то верно.

Син выглядела очень мило и стильно: рваный шелк она сменила на просторную хлопковую блузу с джинсовой юбкой, открывающей ноги. Ее брат и наставница были спасены. Она получила, что хотела.

Но вот Син поймала Мэй за руку и горячо сжала ладонь, словно передавая секрет, и Мэй поняла, что не может ненавидеть ту, кем восхищалась.

Война Селесты вскоре обрушится и на нее. Чтобы победить, придется действовать сообща, как в тот недолгий миг на рыночной площади.

— Я слышала, это ты подготовила план атаки, — произнесла Меррис. — И ты предложила колдунам сдаться, чтобы укрепить наши ряды. Похоже, что ты проявила куда больше инициативы, нежели наша Синтия.

Син перестала улыбаться. Мэй нахмурилась.