Договор с драконом не предлагать
Шрифт:
Подобное, конечно, выдумки, но… этот незнакомец так отчаянно в них верит, что, если бы не мудрость, таящаяся в глубине глаз, сочла бы за безумца.
Но и в том состоянии, в котором я садилась за холст, для меня крылось самое настоящее волшебство. Краски сияли, манили, преображали не бумагу, а мир вокруг. И меняли меня. Каждый раз. По чуть-чуть. Так что да, я ему поверила.
– То есть вам нужна художница? – поняла я, выныривая из своих мыслей.
– Именно. И желательно та, в ком не проснулась магия и которая не попала под
Я вздохнула, прикусила губу.
– Вы сами заметили, однажды мой дар может раскрыть новую грань. И малейшие колебания…
– Я гарантирую вам защиту от стражей. Они не почувствуют вашу магию, когда она появится, даже если будут находиться в паре шагов от вас.
И вот тут я по-настоящему испугалась, понимая, что впутываюсь в нечто опасное, сомнительное и явно нехорошее. Желание рисовать свободно и не бояться за свою жизнь было так велико, что хотелось согласиться, но… я не могла.
– Я…
– Условия работы следующие, – словно не заметив моего состояния, деловито продолжил мужчина. – Вы будете определенное время проживать в доме моего друга на полном обеспечении и не покинете его, пока не создадите альбомы с рисунками. Их количество мы обговаривать не станем, я оставлю на ваше усмотрение, так же, как и содержание ваших работ. Можете дать волю фантазии, у вас это неплохо получается.
Я вспыхнула, с трудом удерживаясь от комментариев. Не рассказывать же илару Храмсу, что я просто вижу мир в определенных красках и выдумки там немного. И да, в папке есть и другие работы, где найдется место лишь творчеству, но не фантазии, и они не менее живые и красивые!
– В том месте, где живет мой друг, прекрасные виды, они обязательно вдохновят вас. Вам всего-то и нужно пробыть у него, пока не зацветет маральник. Впрочем, он больше известен под другим названием: лиловый вереск.
Он говорил мягко, неспешно, будто вопрос уже решен. А я не готова была согласиться, понимая, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
– Кроме того, вам предоставят для работы не просто все необходимое, а лучшее. Я обещаю: вашей чести, здоровью, жизни ничего не будет угрожать.
– Я…
– Подумайте, илара, – не дал отказаться илар Храмс. – Сделка честная, будет подписан и заключен договор о найме на работу по всем правилам.
Я промолчала, старательно подбирая слова, чтобы сказать решительное «нет». И пусть хоть стражам сдает… Там хоть есть шанс выжить, даже если посадят в клетку. Вопрос в том, нужна ли мне такая жизнь? Как же все сложно! Но согласиться на подобную авантюру, рискнуть…
Альфред вздохнул, точно заметив и почувствовав все эмоции, которые я так хотела скрыть, сжал кулаки и тихо сказал:
– Илара Таринс, я в отчаянии. Помогите мне, пожалуйста.
В глазах мужчины мелькнуло что-то такое, отчего захотелось вздрогнуть, а потом пойти, завернуться в плед и попытаться согреться.
Он просил… Просил, а не прибегал к шантажу, хотя запросто мог! И почему-то
– Я думала найти работу…
– Неужели с таким талантом вы мечтаете о месте гувернантки? Мы ведь оба знаем, что это не так, – оборвал илар Храмс.
Какое-то время мы молчали, пока он снова не заговорил:
– Я пробуду здесь еще две недели. Может быть, вы решитесь, илара Таринс.
Покачала головой. Да, я не в том положении, чтобы отказываться, но и перебороть страх и согласиться не могу.
Он осторожно вложил в мою ладонь визитку с адресом и исчез за углом коридора. А я не посмела остановить и сказать, что единственное мое сокровище – папка с рисунками – осталось в его руках.
Глава вторая
– Если вы не готовы внести плату за жилье, то должны покинуть его! – заявила хозяйка дома, где я снимала небольшую комнату под самой крышей.
Я как раз развязала шляпку, сняла ее и растерянно уставилась на илару Розалинду Лорнс. Денег у меня, конечно, не было. Сегодня минуло две недели с момента, как я покинула Иларийскую академию благородных девиц, выданное вознаграждение, как его ни экономь, закончилось, а работу найти не удалось. Граф Амдарский постарался, что тут сказать. Было бы глупо предположить, что он не станет мстить. И нашел же кому!
Сегодня утром мне пришлось заложить простенький серебряный браслет, подарок Любавы, чтобы хоть как-то продержаться несколько дней. Сейчас я смотрела на небольшой пакет, из которого торчала булка хлеба.
– Леди Розалинда, я обязательно рассчитаюсь с вами в ближайшее время, не волнуйтесь, – устало заметила я.
Пока я добралась сегодня до особняка на другом конце города, последнего варианта, где могла найти работу гувернантки, пока возвращалась, пока зашла в ломбард, а потом в лавочку… день стал клониться к вечеру, а утешительных новостей не было.
– Или вы платите сегодня, или собираете вещи и к ночи я вселяю нового жильца.
– Но…
– А будете и дальше настаивать на своем, вызову стражей! – заявила она, уперев руки в боки.
Признаться, я настолько растерялась, что так и стояла, когда за хозяйкой закрылась дверь. Затем села на продавленную софу, посмотрела на стол, где лежал сверток с красками и кистями. Я так переживала эти дни, что не рисовала, а сейчас и вовсе не знала, что делать. Пары оставшихся монет в моем кошельке не хватит, чтобы заплатить хотя бы за ночь.
Обратиться за помощью тоже было не к кому. Любава с родителями и женихом уехала на море на целое лето, в конце которого состоится ее свадьба, а родных у меня не осталось. Троюродный брат отца, взявший меня на воспитание, когда умерли родители, и отправивший в Иларийскую академию благородных девиц, едва мне миновало шесть, ни разу за все эти годы не ответил на мои письма. Видимо, избавился от долга и благополучно забыл про меня.