Договор с дьяволом
Шрифт:
Вот, кстати, последний пример. Разгоряченная коньяком, Лина была просто прекрасна в своем справедливом возмущении российскими ретроградами. Да хоть и та же УГСТ! Что в ней особо секретного? Ну принцип. Ну отдельные узлы. А в общем – раз-два и обчелся. Но когда принцип ЭСУ – энергосиловой установки – становится более-менее известен – не в аквариуме же ученые трудятся! – создать аналог не так уж и трудно. А узлы, детали – это именно детали, и не больше. Загляни в соответствующий сайт Интернета, где идет речь о торпедах, и все твои секреты окажутся пустышкой. Но есть другой вопрос: дальнейшие научные разработки требуют порой просто гигантских средств, которых родное государство не имеет
И снова возвращались к пустякам, институтским сплетням, к вечной проблеме организации отдыха в выходные дни. Не настолько ведь бедны, чтобы, к примеру, не снять теплоход – покататься по каналу, накупаться вдоволь, шашлычки на природе организовать… да хоть и в ближайшие выходные!
Но вспомнили, что наверху уже намечены важные мероприятия на Севере, связанные опять-таки с новой торпедой. Но это же ненадолго? Ну вот, по возвращении и организовать!…
Планы, планы…
Махмуд словно опомнился, поднялся и отправился в коридор звонить домой. Лина вольготно раскинулась на диване, и ее свободная поза указывала определенно на то, что ей здесь очень нравится и никуда она не торопится. Вопросительный взгляд Ивана она расценила по-своему. Пока Махмуд что-то доказывал на своем родном языке, Лина, будто жалуясь на свою нелегкую судьбу, доверительно склонилась к хозяину квартиры, так что невольно явила ему щедрые свои прелести, напрягшиеся за вырезом открытого платья, и покаялась.
Оказалось, у ее мужа имеется прежняя семья. А сегодня у его сына день рождения, Лина контактов с первой супругой мужа не поддерживает, но видит, как его иногда просто магнитом тянет туда: ну да, дети, прошлое… Она не возражает, хотя на душе бывает тоскливо. Вот как сейчас. И одиноко.
Козлов встречался с профессором Нолиным – желчным и старомодным ученым, которых прежде иной раз называли книжными червями, и всякий раз удивлялся: что могло связывать эту пару? Ну ничего общего. Разве что достаток! Ему – за шестьдесят, она – вдвое моложе. Слухов о ее любовных связях, хотя работает она в институте, кажется, не больше двух лет, уже предостаточно. Но о ком не говорят? А что делать женщине, особенно если она прекрасна, если уже сам внешний вид ее вызывает закономерное волнение среди мужиков и если она ко всему прочему не против пококетничать? И вот сейчас Ивану было искренне жаль ее, и когда бы она только захотела, знак бы подала, он ринулся бы немедленно ее защищать. И утешать. Но знака не было. А в коридоре, кажется, уже заканчивал свой длинный и страстный монолог по телефону жгуче-черный, этакий «парикмахерский» красавец, который и подбил на эти посиделки, но так и не объяснил, о чем хотел поговорить с Иваном. Забыл уже, наверное. Значит, не так и важно. В понедельник вспомнит.
Вернувшийся Махмуд качал головой, демонстрируя, что ему пришлось пережить от этой несносной женщины, матери его любимых дочерей. Сплошные подозрения! Ты конечно же с женщиной! Это я? И он выпуклыми темными глазами выразительно смотрел на Лину, словно призывая ее немедленно дать резкий отпор всяким инсинуациям. Но Лина только посмеивалась.
Он сказал, что на машине не поедет, лучше заберет ее завтра. Если, конечно, Иван не станет возражать. Козлов не возражал, он улыбался, а в душе у него что-то томительно ныло.
Махмуд предложил Лине проводить ее. Он хотел взять такси и по дороге забросить
– Ведь не гонишь, Ваня? – наивно спросила она.
– Напротив! – расправил плечи моряк.
– Ну вот, а когда я надоем, ты посадишь меня в такси?
– На руках донесу, если скажешь! – изобразил из себя гиганта Козлов, поднимаясь. – А такси у нас здесь сколько угодно. Проблем нет.
– Ну вот видишь, Махмудик, – словно мурлыкнула Лина, – за меня можешь не беспокоиться. А свои красивые глаза побереги, а то Раиса тебе их выцарапает!… Ну давайте, мальчики, на дорожку! Чтоб ты, Махмуд, добрался в добром здравии.
Провожая Мамедова, Козлов спросил, уже в дверях:
– Ты же хотел о чем-то поговорить? Или я не понял?
– Я? – Махмуд будто растерялся, но вспомнил. – Ах да… ну конечно, а! – Он отчаянно махнул рукой. – Потом! – Его качнуло.
Вот и этот тоже – потом…
Лина все так же возлежала на диване. Когда он вошел, посмотрела на него из-под закинутой на спинку руки и вдруг сказала:
– Не бери в голову… – И после паузы: – Я могу принять душ? Жарко что-то становится.
Он молча проводил ее в ванную, показал свой купальный халат, принес большое банное полотенце и, вернувшись в комнату, хлопнул полстакана водки, закусив долькой лимона…
Она вышла в халате, с мокрым сияющим лицом. Вскинула руки к голове, взъерошила свои распущенные по плечами волосы и спросила с улыбкой:
– А этот твой диван небось скрипит, как сумасшедший?
– Ox! – ответил он.
– Какая прелесть! – воскликнула она и положила руки на его плечи. Пояс был не завязан, и халат распахнулся сам…
Встретились уже в темноте. Филя сказал, что поднимался на площадку, послушал. А слышимость в доме нормальная – в нужной квартире играла музыка, фон наверняка создавала. Ну и что там сегодня? Судя по мертвой хватке мадам, группен-секс? Или идет обработка «Ванечки»? Оставалось только гадать. Ну да, гадать да догонять – вот и вся работа. Филя нагло припарковался почти у подъезда. А Николай поставил свою «девяносто девятую» за углом дома. В ней и перекусили бутербродами, запили ужин минералкой, после чего заняли удобное место для наблюдения – напротив окон, на лавочке возле детской песочницы.
Наконец под освещенным козырьком подъезда появился Мамедов – Филя сразу указал на него. Он был один. Ангелина осталась наверху, Мамедов был явно нетрезв, его даже покачивало. И закуривал он не совсем ловко: кончик сигареты никак не хотел попадать в огонек зажигалки, и та постоянно гасла.
Потом он подошел к своей «семерке», «вякнул» сигналом и открыл дверцу. Забравшись в машину, стал что-то искать в бардачке, потом выбрался, запер дверь с помощью сигнализатора и, отойдя в сторону, уставился на окна квартиры Ивана Козлова. Ему сильно не нравилось то, что там, вероятно, происходило. Он стоял, куря и засунув руки в карманы брюк, покачивался и бормотал неразборчиво. Затем вдруг резко и зло выплюнул сигарету, развернулся и пошел прочь от машины.
– Давай, Коля, – шепнул Агеев. – Он, видно, будет искать такси. А я тут останусь…
Щербак избрал наиболее удобный вариант. Он дождался, когда Мамедов выйдет к проезжей части, сел в «Ладу», включил свет в салоне и медленно догнал бредущего, покачивающегося мужика. Коротко посигналил. Тот обернулся, увидел машину и поднял руку. Щербак опустил стекло:
– Тебе чего, парень?
– Свободен? – немного заплетающимся языком спросил Мамедов.
– А тебе куда?
– Куда… – Он вздохнул и добавил: – В Измайлово. На Первомайскую…