Договорная жена

Пиратова Лана

Он не отвечает. Молчит и упрямо смотрит вперед на дорогу.

– Давид! Останови машину! Я передумала! Я не хочу с тобой разговаривать! Куда ты везешь меня?

И с этими словами я начинаю стучать по нему своими кулачками.

– Тихо, ты! – прикрывается он правой рукой, левой пытаясь удержать руль. – Домой везу, куда же еще!

– Я не хочу! Дай мне выйти! – хватаюсь за ремень, чтобы отстегнуть его.

– Ну-ка! Тихо! – командует Давид.

Нажимает куда-то и слышу щелчок. Он блокирует

двери.

– Тихо сиди! А то оба на тот свет отчалим! – и он жмет педаль газа.

Машина резко увеличивает скорость. Я прижимаюсь к спинке, вцепившись в кресло, и с ужасом смотрю в лобовое стекло. В горле пересохло. Я боюсь даже моргнуть.

Хорошо, что в этот час трасса пустая. Я зажмуриваюсь не в силах больше видеть несущиеся мимо деревья и отбойники.

Вдруг чувствую резкий поворот и торможение.

Открываю глаза – Давид запарковался в каком-то закаутке.

– Ты что?! Совсем сдурел?! – я прихожу постепенно в себя, толкаю его в грудь и опять хватаюсь за ремень, чтобы отстегнуть его.

– Сидеть! – рявкает Давид и отталкивает мою руку от замка.

– Я уйти хочу! Ты больной! А если бы мы разбились?

– Не разбились, – улыбается Давид. – Со мной можешь не бояться.

Хмыкаю. Как раз его я больше всего и боюсь.

Замечаю на губе у него шрам. Невольно тянусь рукой и касаюсь его.

– Видишь, что из-за тебя случилось? – Давид слегка поворачивает лицо и касается губами моих пальцев. Я быстро убираю руку.

– Я лишь делала то, что ты сказал мне делать, – то, что хотела, – отвечаю я.

– Ты хотела, чтобы тебя трахнули там? – Давид вздергивает бровь.

Я отворачиваюсь и складываю руки на груди. Тогда он берет меня за подбородок. Поворачивает к себе.

– Скажи «спасибо», что я вовремя успел, – говорит, нахмурившись. – Глотнула бы коктейль и все, прощай девственность. Бережешь ее? – улыбается уголком губ.

Просто выводит меня из себя своими шуточками.

– Нечего уже беречь, – выдаю я и чувствую, как пальцы Давида сильнее сжимают мой подбородок.

– Повтори, – шипит он.

– Не твое дело, – дергаю головой, хочу освободиться.

– Ты где ночевала? – теперь Давид уже строго спрашивает меня, удерживая мое лицо. – Надеюсь, не с этим гондоном?

– А если и с ним? – также зло спрашиваю я. – Не твое дело.

– Ты что? Спала с ним? – Давид хватает меня за запястье и выворачивает руку. – Не зли меня. Где. Ты. Ночевала?

– Больно! – кричу я, пытаясь освободить свою руку из его захвата. – Давид!

– Я могу сделать еще больнее.

– Да пошел ты…

– За языком следи! – рычит Давид, сам отстегивая меня. – Спала? Или нет?

Я продолжаю упорно молчать. Освободиться из его рук и молчать. Меня ужасно злят эти его вопросы. И руки его злят.

– Скажешь? –

не унимается он. – Или сам проверю! Ну?

И, не дожидаясь от меня ответа, Давид подхватывает меня и сажает себе на ноги. Быстро нажимает на рычаг, откатывая сиденье назад, и руль уже не упирается мне в спину.

– Что ты делаешь? – стучу по его плечам. – Отпусти меня!

– Если ты нарушила главное условие договора, – Давид не обращает никакого внимания на мои попытки освободиться, – то пожалеешь об этом.

Его рука уже скользит под подол платья.

– Это какое? – спрашиваю я.

– Я брал замуж девственницу. Это было условием родителей. Для чистоты рода, – он произносит это настолько серьезно, что я даже верю. Но что за бред?

– Так ты и взял девственницу. В чем нарушение? – хватаю его руку у себя под платьем и пытаюсь остановить ее, потому что она подбирается все выше и выше.

Давид вдруг хватает меня за бедра и тянет ближе к себе. И вот я уже сижу не на ногах у него, а на… Боже… Почему оно такое твердое и так выпирает? Что там у него?

Пытаюсь привстать, упираясь ему в ноги.

– Василиса, – теперь уже шепчет Давид, утыкаясь лицом мне в грудь. – Ну, хватит мучить меня… Ты же не спала ни с кем. Да?

Поднимает лицо и с надеждой смотрит на меня.

– Зачем ты играешь со мной? Чего добиваешься? Не видишь, что хочу тебя?

Я лишь приподнимаю бровь в ответ на такую откровенность.

– Обещаю, что тебе понравится, – опять наклоняется и лицом трется о мою грудь.

Соски моментально твердеют, но я надеюсь, что он не чувствует этого через одежду.

– Ты же мокрая уже? Да? – смотрит на меня исподлобья.

Пока я решаю, что ответить, его рука быстро скользит мне между ног и он проводит ею по трусикам. Мое дыхание замирает. Давид улыбается и обеими руками мнет мои ягодицы.

– Зайка… – шепчет он, – я с ума сойду, если не трахну тебя. Ну, неужели ты такая жестокая? Ты же добрая. Я знаю. Пошли на заднее сиденье.

И он пытается пропихнуть меня между креслами назад. Я упираюсь.

– Ты сейчас на ручник сядешь, – усмехается Давид и шлепает меня по попе. – Поверь, мой член лучше.

– Ручник безопаснее – от него точно ничего не подцеплю, – огрызаюсь я.

– Я тоже чист! Постой!

Давид возвращает меня к себе на колени.

– В этом проблема? – спрашивает, заглядывая в глаза. – Думаешь, я заразный?

Боже, его прямолинейность когда-нибудь точно добьет меня.

– А тебе не приходила в голову простая мысль, – смотрю ему в глаза, упираясь руками в плечи. – Я просто не хочу. Не хочу. И все.

Давид улыбается.

– Это неправда.

Закатываю глаза. Его самоуверенность начинает раздражать.