Доходяги, или Курсом на Сантьяго
Шрифт:
Внутри собора не менее интересно. Засмотрелись на любопытную систему горизонтальных перекрытий нефа. Как оказалось, эти поперечные перемычки-растяжки-подпорки, были установлены в 17 веке, чтобы облегчить нагрузку на стены, построенные еще в 12 веке. Нелегко было стенам выдерживать вес высокого готического свода.
Заглянули в капеллу святого Педро Гонсалеша Тельмо, покровителя этого города и погоды. Именно ему мы адресовали свою благодарность: ведь еще вчера, на сайтах прогноза погоды, вместо обещанных дождей появилось изображение солнышка.
Будучи доминиканским священником,
Однако захоронен Святой Тельмо не в этой капелле, а в церквушке, расположенной рядом с собором.
Еще много занимательного оставалось в этом храме для наших любопытных глаз. Наверно мы вернемся еще в Туй, чтобы провести не один час среди этого исторического изобилия.
Прощаясь с храмом, выходим на обзорную площадку одного из двориков монастыря. Смотрим прощальным взглядом на реку Минью, на Валенсу, на любимый португальский край, который оставляем всего лишь на неделю.
< image l:href="#"/>Покинув собор, мы продолжили путь мимо старого здания муниципалитета, церкви Святого Тельмо, построенной в стиле португальского барокко, мимо монастыря Святой Клары, мимо маленького магазинчика, окутанного запахом свежей выпечки.
«Пирожки! Хочу!», – требовательно сообщила Оля. Я осталась одиноко стоять на ступеньках, пока девчонки устремились покупать «монстров». Размеры пирожков были внушительными, и пахли они очень аппетитно. Денег мне было не жалко, я снова в страхе пощупала свой карман – просто нельзя мучного.
Город мы покидали наполненные средневековой историей. Следуя по желтым стрелкам, которые указывают паломникам путь в Сантьяго-де-Компостела мы вышли на тропинку, пролегающую между огородами и уже убранными полями. Она привела нас к мосту Понте-да-Вейга через реку Лоуро, получившую свое название «Золотая», как и португальская река Доуру, благодаря когда-то найденному в ее русле золотоносному песку. На минутку остановились, чтобы сфотографироваться у современного памятника паломнику, и тут с нами поравнялись две симпатичные молодые мамы.
Я и предположить не могла, что они тоже паломницы. Подумала, что они просто вышли на прогулку, ведь мы недалеко ушли от Туй. Младенцы тихонько посапывали в удобных эрго-рюкзаках у них на груди. Еще одна из мам толкала перед собой коляску с обаятельным трехлетним малышом! Как потом мы узнали, а наши дороги пересекались еще не раз, младенцы были двух и трех месяцев отроду. В эту первую встречу мы только пожелали друг другу Bom caminho! /Хорошего пути!
Красивая лесная тропа привела нас к легендарному мосту Лихорадки/ Ponte das Febras, и к памятному
Тяжелая лихорадка свалила священника прямо возле этого мостика. Местные жители перенесли его тело в Туи, где на следующий день будущий святой Педро Гонсалеша Тельмо умер.
Мы переходим через узенькую речушку, словно разговаривающую сама с собой в тишине и покое осеннего леса, и через красивую рощу акаций выходим на асфальтовую дорогу. Снова сворачиваем в лес и, следуя вдоль журчащей речки, оказываемся на арочном мосту Орбенлле, сложенному еще в римские времена из огромных гранитных плит.
Тамилла вспоминает и рассказывает нам легенду, которую я превратила грустную романтическую историю.
Мост слез
Каждое утро она вставала с постели и садилась у окна. Каменный мост, рядом с которым стоял ее дом, горбатился над речкой, прячась в тени старых ив. Только к полудню солнце заглядывало в ее окно. То ли из-за его слепящего света, то ли из-за взгляда, устремленного на дорогу, сочилась из-под пылающих век девушки соленая влага.
С тех пор как ее любимый нанялся на торговую каравеллу, от него не было вестей. Деньги, деньги, богатство… Родители отказали ему, когда он просил ее руки. Да и кто захочет отдать дочь с богатым приданным бедняку? Строгий и непреклонный отец пообещал поженить их, если юноша разбогатеет. Однако с той поры, когда любимый скрылся из виду за мостом, ее сердце застыло как стрелка компаса на судне, указывающая точно на север.
В тот день они долго не могли расстаться, стояли, взявшись за руки на крупных серых валунах моста и давали друг другу клятвы дождаться встречи. Его звонкий, еще мальчишечий голос, повторяющий «Я вернусь, жди меня», она слышала до сих пор. А еще запах его волос. Она отчетливо помнила их особый, сосново-смолистый аромат. Так пахли кривые старые пинии, поселившиеся в расщелинах скал на берегу, где стояла его хижина. Казалось, что в борьбе за землю и солнце, сосны выживали только благодаря своему упрямому сопротивлению морскому ветру и непогоде.
А вот черты его лица она потихоньку забывала. Но точно также она забывала и то, как выглядела сама. Сначала девушка еще ясно видела в зеркале свое серьезное лицо с печальными глазами. Затем, спустя годы, отражение в мутнеющей поверхности стало нечетким, черты расплывчатыми и ускользающими из ее памяти.
И все же она каждое утро приводила себя в порядок, расчесывала волосы, открывала окно и представляла горбатый мостик, соединяющий два берега теперь тихой, пересыхающей летом речки. Она ждала. Ждала вопреки гневу родителей и их обману – они в течение многих лет прятали от нее письма юноши. Ждала вопреки всем страшным историям о ненастьях и кораблекрушениях, о быстротечности чувств и легкомысленности слов.