Док Сэвидж. Выпуск второй

Робсон Кеннет

Было похоже, что арабы были бандой каких-то разбойников, нанятых генералом Ино и Шастером. Эта пустыня кишела шайками, которые не признавали никаких законов.

Арабы не стали поджигать самолет.

— Дым может быть замечен Доком Сэвиджем, — сказал Шастер.

Вместо этого они разбили вдребезги основные узлы машины.

Как только все тронулись в путь, один араб вскинул ружье и не спеша прицелился в поросенка Хабеаса Корпуса, который стоял вдалеке на песчаной дюне.

Раздался выстрел, Хабеас подпрыгнул вверх и, перевернувшись

в воздухе, шлепнулся вниз головой в сыпучий песок, после чего скрылся из виду.

Монаха ударили по голове в тот момент, когда он своими волосатыми руками вцепился в горло стрелка.

Глава XII

Черные горы

Поросенок Хабеас отыскал Дока Сэвиджа приблизительно в полночь.

Вообще ночи в пустыне ясные. Этой же ночью небо заволокли тучи и было так темно, что даже летучие мыши не летали. Бытует мнение, что ночи в пустыне прохладны, но эта была почти такой же жаркой, как и день. На востоке вспыхивали молнии, раздавались удары грома. Непрерывное громыхание напоминало Ниагарский водопад.

Док остановился. Он мог продолжить преследование со своим карманным фонарем даже в такой темноте, но опасался, что свет могли заметить.

Поросенок запыхался. Хабеас не мог преодолевать такие большие расстояния, хотя ноги у него были длинными, как у собаки.

Док Сэвидж не произнес ни слова. Не прозвучала а его неповторимая трель. Он просто подхватил Хабеаса под мышку и устремился в ту сторону, откуда пришел поросенок.

Вспышки молний и удары грома приближались, напоминая битву звездных титанов. Грохот нарастал и нарастал… Как будто бы в небесном пространстве палили одновременно из множества орудий и изо всех сил били в большие жестяные коробки. Все это происходило над головой, а внизу неистовствовал ветер.

Это был не ветер, а что-то страшное. Он поднимал в воздух целые дюны, превращая их в песчаные облака.

Док продолжал свой путь. Он натянул пиджак на лицо, закрыв уши, глаза, нос и рот. Хабеаса он спрятал под рубашку.

Когда разразился дождь, Доку показалось, что они попали в океан. Это был теплый дождь, смешанный с песком. Он прекратился так же быстро, как и начался, проносясь по пустыне с шумом, чмоканьем и чавканьем. Словно сатана, удаляющийся с шабаша вместе со своим окружением.

Когда Док вернулся к самолету, тот выглядел так, как будто бы провалялся на этом месте уже несколько лет.

Его наполовину занесло песком, который через открытые двери проник и внутрь. Хватало в нем и воды.

Прежде чем приблизиться, Док Сэвидж обошел самолет по большой окружности. Не заметив ничего подозрительного, Бронзовый человек подошел к самолету.

Поросенок Хабеас, фыркая и визжа, бежал рядом с ним.

В самолете Дока заинтересовал только один предмет.

Бутылка. Она была привязана к штурвалу. Внутри была записка:

СЭВИДЖ!

Я ЗНАЮ, ЧТО У ТЕБЯ НА БОРТУ ИМЕЮТСЯ ДЫМОВЫЕ

РАКЕТЫ. ЗАПУСТИ ОДНУ ИЗ НИХ ЗАВТРА ДО 4 ЧАСОВ ПОПОЛУДНИ, ПОДТВЕРДИВ ТАКИМ ОБРАЗОМ СВОЕ СОГЛАСИЕ НА ПЕРЕГОВОРЫ.

ЕСЛИ РАКЕТА НЕ ПОЯВИТСЯ, ТО ПЯТИ ПАРНЯМ, ТВОИМ ДРУЗЬЯМ, БУДУТ ВЫКОЛОТЫ ГЛАЗА.

Подписи не было, но и так было ясно, кто автор записки.

Из оснащения было взято немного. Оно было аккуратно сложено, очевидно, для того, чтобы потом его можно было забрать.

Док Сэвидж немедленно взял одну из дымовых ракет.

Кроме того, он запасся будильником, проводом, веревкой и взрывным механизмом из ручной гранаты. Из гранаты он отсыпал также немного взрывчатого вещества.

Он на скорую руку создал хитроумное приспособление, которое должно будет запустить дымовую ракету в три часа сорок пять минут пополудни.

Затем, оставив ракету и самолет, Бронзовый человек отправился в сопровождении Хабеаса вглубь пустыни.

С собой он захватил довольно много оснащения.

Черные горы выглядели так, как будто бы они выступали непосредственно из песчаной пустыни. При ярком лунном свете песок вокруг них был почти белым и на нем без труда можно было заметить любой темный движущийся объект.

На Доке было белое, похожее на простыню одеяние обитателя пустыни, которое он взял в самолете. У них в запасе была и такая одежда. Хабеас, обмотанный белой тканью, проявлял достаточно выдержки, чтобы не срывать ее, хотя она и была пропитана горьким химическим раствором, который ему не нравился.

Они вошли в каньон, похожий на глубокий разрез, сделанный большим ножом. Кругом царила тишина.

Звуков, которые доносились до них в пустыне, здесь не было слышно.

Еще в пустыне Док определил местонахождение ближайшего высокого пика. К восходу солнца он был на самом его верху.

Перед рассветом здесь всегда холодно. А на этой вершине было еще холоднее. Но восходящее солнце, казалось, излучало столько же тепла, сколько и света.

Через полчаса после того как ослепительное, палящее солнце показалось над горизонтом, Хабеас начал задыхаться.

У Дока Сэвиджа была подзорная труба почти такой длины, как некогда у капитанов кораблей, и такой мощности, как у некоторых телескопов: Даже своими крепкими руками он не мог держать ее в достаточно устойчивом положении. Труба устанавливалась на штатив, поворачиваясь с помощью шарнирного соединения.

Док приставил глаз к подзорной трубе и внимательно начал рассматривать все горы, находящиеся в пределах видимости. Он прервал это занятие только тогда, когда проснуться должны были уже все, в том числе даже отпетые лентяи.

Большинство снаряжения Док упаковал в простой металлический ящик, оказавшийся набитым до отказа. Он вытащил небольшой шар, — такой, каким он пользовался, чтобы по направлению ветра определить место катастрофы дирижабля, — и катушку, на которой было намотано около двух тысяч метров тонкой шелковой нитки.