Доказательства вины
Шрифт:
— Голоден. Устал немного.
— У тебя вид, как будто тебе больно.
— Ну, немного больно, да.
— Я не эту боль имела в виду.
Я открыл глаза и посмотрел на нее, потом отвернулся.
— А… ты об этом?
— Об этом, — согласилась она. — У тебя вид, как будто ты истекаешь кровью.
— Переживу, — буркнул я.
— Это из-за прошлого Хэллоуина?
Я пожал плечами.
Некоторое время она молчала.
— Ты знаешь, все до сих пор не разобрались, почему вырубался свет
— Правда? — устало спросил я.
— И еще в Кент-колледже. Там обнаружили восемь тел. Шестеро без видимых причин смерти. У одного голова снесена острым как скальпель клинком. И еще у одного пуля сорок четвертого калибра в затылке.
Я кивнул.
Некоторое время она молча смотрела на меня, хмурясь, — явно ждала, пока я заговорю сам.
— Ты их убил, — произнесла она наконец тихо, но уверенно.
Память услужливо проиграла в голове несколько не самых приятных клипов. Желудок болезненно сжался.
— Того, без головы, — не я.
Взгляд ее голубых глаз остался столь же спокойным. Она кивнула.
— Ты их убил, и это тебя гложет.
— Не должно бы. Я много кого убивал.
— Верно, — согласилась Мёрфи. — Только теперь это были не фейри, не вампиры и не монстры. Это были люди. И ты убил их не в пылу сражения. Ты сделал осознанный выбор.
Почему-то я не смог поднять на нее взгляда. Но кивнул.
— Более или менее, — прошептал я.
Она подождала, не скажу ли я еще чего, но я замолчал.
— Гарри, — произнесла она. — Ты терзаешь себя из-за этого. Тебе надо с кем-нибудь поговорить. Не обязательно со мной, не обязательно здесь, но нужно. Нет стыда в том, что тебе плохо, потому что ты убил кого-то — во всяком случае, когда на то была причина.
Я усмехнулся — довольно горько.
— Вот уж от кого не ожидал совета не переживать из-за убийства.
Она неуютно поерзала на месте.
— Сама, типа, удивляюсь, — призналась она. — Но черт подери, Гарри… помнишь, когда я застрелила агента Дентона?
— Угу.
— Мне тоже долго пришлось свыкаться. То есть я понимаю, что он это заслужил. И что не сделай я этого, он убил бы тебя. Но чувствовала я себя после этого… — Она хмуро уставилась в ветровое стекло. — Это оставляет след. Лишать кого-то жизни. И бедолаги, которых поработили вампиры в том приюте. Даже еще хуже.
— Все эти люди пытались убить тебя, Мёрф. Ты должна была поступить так. У тебя и выбора-то не оставалось. И ты знала это, когда нажимала на спуск.
— А у тебя, ты считаешь, был выбор? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Может, и был. А может, и нет. — Я сглотнул. — Суть в том,
Довольно долго она молчала.
— Что, если это Совет держит меня под колпаком? — тихо спросил я у Мёрфи. — Что, если я превратился в какого-то монстра? Такого, что отнимает чужую жизнь, руководствуясь лишь своими желаниями? Которого результат интересует больше, чем средства? Для которого сила значит больше, чем справедливость? Что, если это первый шаг?
— А ты сам так считаешь? — спросила она вдруг.
— Я не…
— Потому что если ты, Гарри, так считаешь, значит, возможно, так оно и есть. А если считаешь, что это не так, значит, скорее всего это не так.
— Сила позитивного мышления? — спросил я.
— Нет. Свобода выбора, — ответила она. — Ты не можешь изменить того, что уже произошло. Но ты волен выбрать, что делать дальше. Из чего следует, что ты переметнешься на черную сторону только в том случае, если сам выберешь это.
— А с чего ты взяла, что я этого не сделаю?
Мёрфи фыркнула и легонько коснулась пальцами моего подбородка.
— Потому что я не идиотка. В отличие от некоторых других сидящих в этой машине.
Я поднял правую руку и осторожно сжал ее пальцы. Они были теплые, крепкие.
— Поосторожнее. Это почти, можно считать, комплимент.
— Ты порядочный человек, — сказала Мёрфи, опуская руку; пальцев моих она при этом не стряхнула. — Порой до боли слепой и глухой. Но сердце у тебя доброе. Потому ты и относишься к себе так беспощадно. Ты устал, голоден и изранен, и ты видел, как нехорошие парни делают такое, чему ты не в силах помешать. Ты пал духом. Вот и все.
Простые, искренние и прямые слова. В голосе ее не было ни капли фальшивых утешений, ни капли снисходительной жалости. Я ведь не первый день знаком с Мёрфи. Я знал, что она готова подписаться под каждым своим словом. Сознание того, что она на моей стороне, даже если я нарушил закон, который она защищала по долгу службы, здорово ободряло.
Я говорил это прежде и повторю еще раз.
Мёрфи — хороший парень.
— Может, ты и права, — сказал я. — Блин-тарарам, и правда хватит жалеть себя — работать пора.
— Только начни с еды и отдыха, ладно? — хмыкнула она. — И если ты меня не слышал, я заеду за тобой утром.
— Идет, — кивнул я.
Мы посидели, держась за руки, еще немного.
— Кэррин? — спросил я.
Она посмотрела на меня. Глаза ее казались очень большими, очень голубыми. У меня не получалось смотреть в них долго.
— Ты никогда не думала о… ну… о нас?
— Иногда, — ответила она.
— Я тоже, — признался я. — Только… моменты все были какие-то неудачные.