Доказательство любви
Шрифт:
Он в ужасе заморгал, внезапно осознав, что он делает. Уголки его губ резко поползли вниз, складываясь в сердитую гримасу. Он выдохнул и резко повернулся к своей сестре:
– Если я и не поприветствовал тебя раньше, Лаура, так это именно потому, что надеялся избежать подобной ситуации. У меня нет желания знакомить тебя с этой женщиной.
Дженни чувствовала себя так, будто внезапно покрылась сосульками. Будто она снова вернулась в свой пансион. Будто девочки опять заговорили об этой Дженни Кибл, презрительно отказываясь принять
Перья поникли, когда Лаура склонила голову.
– Уверена, в семье…
Лорд Блейкли встал между Дженни и своей сестрой. Он понизил голос, но произносил слова достаточно отчетливо, чтобы Дженни их слышала. У нее не было ни малейших сомнений в его намерениях довести до ее сведения каждое слово своего полного ненависти высказывания.
– Она также и не кузина со стороны Кархартов. Она не имеет никакого отношения к нашей семье. Она лживая предсказательница судьбы, которая вцепилась своими когтями в Неда и не достойна того, чтобы вы ее знали.
Не достойна, не подходит, не соответствует. Эти слова с раннего детства вошли в ее жизнь. Каждое из этих слов полностью соответствовало правде. Они до сих пор причиняли ей боль, растравливая рану, которая была все еще свежей, несмотря на прошедшие с тех пор годы. Дженни сбежала из пансиона, чтобы не слышать обидных замечаний о ее происхождении и вероятной судьбе. И даже спустя столько лет эти слова жгли ее словно раскаленное железо.
– О, моя дорогая. – Лаура перегнулась через склоненную к ней фигуру маркиза. – Вы и вправду предсказываете будущее? Можете сделать мне предсказание? Вы посещаете клиентов на дому или мне самой к вам зайти?
Дженни могла только представить, как заскрежетал зубами лорд Блейкли.
– О, она просто великолепна, – ответил Нед. – Прошло два года, как мы знакомы, и она ни разу не ошиблась. А сейчас она предсказала женитьбу Блейкли.
Маркиз содрогнулся.
– Замолчи, – взревел он. – Совершенно нет нужды кричать здесь о…
Однако в глазах его сестры уже плясали яркие искры.
– Так вы хотите женить Блейкли? Грандиозно! Я знала, что вы мне понравитесь! – Она обошла брата и протянула руку Дженни.
Дженни смотрела на свою руку в руках молодой леди. Она была слишком потрясена, чтобы произнести хоть слово, и изумленно таращилась на Лауру. Она не ожидала увидеть дружелюбное, улыбающееся лицо после холодной отповеди маркиза. Комок встал у нее в горле.
Естественно, лорд Блейкли не замедлил вмешаться.
– Миссис Бернард. – Он холодно подчеркнул это имя, предлагая ей свою руку. – Я полагаю, нам следует кое-что обсудить. Лаура, я увижусь с тобой… я увижусь с тобой через месяц.
Улыбка медленно соскользнула с лица его сестры, когда она осознала, что ее в очередной раз проигнорировали. Она высвободила свою руку, которой поддерживала Дженни под локоть, и остановилась лишь, чтобы тепло пожать ей руку на прощание. Ее брат буквально почернел, заметив этот жест.
Он открыл дверь, ведущую к черному ходу, откуда они только что появились, и протащил
– Одно дело Нед, – яростно произнес лорд Блейкли. – Я несу за него ответственность. Не сомневайтесь, что бы еще ни случилось между нами, я уничтожу ваше на него влияние. Но моя сестра…
– Ваша сестра производит впечатление прелестной молодой женщины.
Его губы скривились.
– Мисс Эдмонтон, – холодно подчеркнул он, – вас не касается. Она моложе меня на шестнадцать лет, и я не намерен наблюдать за тем, как кто-то причинит ей вред. И это с моей стороны предупреждение, а не приглашение. Только попробуйте связаться с моей сестрой, я и вас уничтожу.
Дженни встала уперев руки в бока.
– Значит, так вы считаете? Я, по-вашему, вижу в ней свою потенциальную жертву, безмозглую простофилю?
– Я заметил, как вы посмотрели на нее, когда Лаура взяла вашу руку. Так, будто она протягивает вам подарок.
Дженни опустила глаза, чтобы скрыть острую боль, промелькнувшую в ее взгляде. Она чувствовала себя словно переплетенные волокна коврика, валявшегося у ее ног, – изношенной и истертой. В блестящем мире лорда Блейкли и ему и ей давно уже следовало бы отправиться к старьевщику. – Я преклоняюсь перед вашим особенным талантом, лорд Блейкли. Должно быть, это требует специального склада ума видеть исключительно самое плохое во всем, что вас окружает.
– Вы думаете, я об этом сейчас с вами разговариваю? – Он схватил Дженни за подбородок и приподнял голову, чтобы она не могла избежать его инквизиторского взгляда. – Я не могу рисковать, что вы солжете мне на этот счет.
Ложь. Дженни проглотила стыдливый комок, поднявшийся откуда-то изнутри. Он осудил ее так просто. Хотя в известном смысле ей не следовало удивляться. Она всегда знала, что думает о ней так называемое приличное общество.
Она перестала быть хорошей, потому что ее поведение не имело никакого значения. Не важно, насколько доброй, или хорошей, или искренней она может быть, они все и всегда будут обвинять ее в том же самом. Не важно, что она совершит, она все равно останется незаконнорожденной девочкой, никогда не знавшей своих родителей. Что она теряла, став мошенницей?
И если джентльмен и видел в ней нечто большее, чем еще одну паркетную дощечку, то он думал то же самое, что и лорд Блейкли, – потенциальный сосуд для его семени, достойный внимания лишь на время сексуальных утех. Она покинула это приличное общество давно, но единственное, что изменилось, – лицо мужчины, делающего ей предложение.
Неделю назад лорд Блейкли абсолютно точно предположил правду о ее одиноком детстве. Теперь он счел ее недостойной. Однако, смотря в его глаза, она ощущала непереносимое желание поцеловать его. Это было похоже на побуждение сковырнуть нарыв – больно, глупо, и все равно снова откроется кровотечение. Неужели она была такой идиоткой, подумав, будто этот мужчина чем-то отличается от других?