Доказательство силы

Серьезный Сэм

Подмена казуальности — абсолютное умение, привязанное лишь к моей удаче, выносливости, предусмотрительности и изобретательности. Вот последнее качество я сейчас и должен проявить.

Мысленно активировав способность, я ощутил доселе неизвестные мне грани мира. Я чувствовал это и в карете скорой, просто тогда времени анализировать происходящее не было.

В сознании появилось чёткое ощущение двух половинок, двух граней мира. Реальность вокруг ощущалась как две чаши аптечных весов, находящихся в равновесии. Интуитивно я понимал, что это и

есть казуальность — причинно-следственная связь.

Отвратительный интерфейс: в бою им не воспользуешься. Способность буквально поглощала всё внимание. Однако, я и не задумывал эту абилку для прямого боя.

А теперь поиграем.

Тяжесть плит давит на мои ноги. Тяжесть на одной стороне равновесия, давление — на другой. Первое — причина, второе — следствие. Я мысленно убрал давление и почувствовал, как закачались внутренние весы, как начало нарушаться равновесия мира. Узнавать, что будет, если оно окончательно нарушится, мне не хотелось. Ничего хорошего, а значит, мне срочно нужно указать новое следствие! Не мудрствуя лукаво, я перенёс давление с ног на всё тело.

Получилось! Вес плит, сдавливающий ноги, совершенно мистическим и не связанным образом перешёл на тело, равномерно распределяясь. Я пошевелил ногами и аккуратно вытащил их из бетонного плена.

Отлично! Абилка работает.

Однако, порадоваться по-настоящему я не успел. Как только я восстановил казуальность, сняв тяжесть плит со своего тела, навалилась дикая усталость. Плата за использование способности.

Всего один раз воспользовавшись абилкой в полную силу, я устал настолько, что буквально не мог пошевелить руками и ногами. Чёрт! Несмотря на очевидную силу моей абилки, плату она взирала просто чудовищную.

У меня нет времени отдыхать, понял я, ощущая онемение прижатой руки. Мысленно собравшись, проделал с ней то же самое, что и с ногами. Рука был успешно освобождена!

Порадоваться я не успел — навалилась темнота привычного уже забытья. Моё сознание покинуло меня от усталости. Не уверен, что это полезно для здоровья.

Очнулся я через полчаса, совершенно не ощущая себя отдохнувшим.

Почему же столь высока плата? Возможно потому, что действовал я постфактум, меняя уже сформировавшуюся причинно-следственную связь. А ведь «Подмена казуальности» задумывалась как способность, которую надо использовать заранее.

Несколько часов я пролежал, набираясь сил. Смартфон работал, но сеть по-прежнему не ловил.

Примерно в двенадцать ночи я понял, что надо выбираться дальше.

Лёжа на боку, я принялся ощупывать плиты вокруг. Мне нужен путь наружу, ну или хотя бы понять, в какую сторону этот путь прокладывать.

Асфальтовые обломки за спиной слегка шевелились. Значит, полезу через них.

На этот раз я заранее распределил по всему телу тяжесть обломков. Причём сдавливала эта тяжесть всю поверхность тела — и сверху и снизу. Затем, немного поигравшись со способностью, отложил все многочисленные раны и царапины, которые

мне предстоит получить.

Несколько минут ушло на то, чтобы, аккуратно выравнивая равновесие, уменьшить будущее трение одежды. Провёл рукой по джинсам — получилось! Рука скользила словно по шёлку.

Прислушался к ощущениям — силы вроде бы не уходили. Как я и подозревал, если сделать всё заранее, то устаёшь меньше.

Всё, подготовка закончена.

Аккуратно раздвигая осколки бетона с торчащей арматурой, я, словно червяк, начал ввинчиваться в завал. Из-за распределённой тяжести и уменьшенного трения это получалось на удивление легко. Острые края бетона и арматуры упирались в кожу, но все раны были отложены.

Правда, моё продвижение усложняла необходимость тащить за собой Лерочкину голову. Но и оставлять её под завалами я не собирался.

Усталость чувствовалась, но в разумных пределах. Однако, по мере моего продвижения и действия абилки, она будет накапливаться.

Выбраться наружу за один заход у меня не получилось. Примерно через полчаса неторопливого протискивания между завалами, я понял, что сил больше не осталось. Пришлось остановиться и обустроить небольшую лёжку, раздвинув плиты и арматуру наподобие шалаша. Там я пролежал в усталом полусне-полузабытье несколько часов, надеясь только, что меня не раздавит всмятку.

Путь из-под завалов оказался неожиданно длинным. Всего на отдых я останавливался три раза, выбирая подходящие для временной лёжки места. Поэтому, когда я наконец выполз из-под ощетинившегося арматурой бетонной панели с разбитым окном, восходящее солнце освещало начало нового дня.

Усевшись эту же самую панель, я огляделся вокруг и обомлел. Я сидел на куче обломков, оставшихся от жилого дома, а привычного мне города не существовало, а вместо него были обломки и остовы разрушенных зданий. Подобное я видел только на фотографиях военного Сталинграда в учебниках истории.

Вокруг завалов суетились немногочисленные люди. Они кого-то искали, что-то кричали. Рядом с каждым домом, иногда аккуратными рядами, иногда никак не упорядоченными, лежали трупы.

Спасателей не было — вокруг домов бегали обычные гражданские, пытающиеся хотя бы немного разобрать завал и, видимо, найти выживших.

Несколько человек разбирали обломки «моей» многоэтажки. Сгорбленные от усталости, с осунувшимися бледными лицами, они явно работали всю ночь. В их глазах горел постепенно угасающий огонёк надежды.

Родственники, потерявшие своих родителей, детей, братьев и сестёр, мужей и жён. Вот кто они.

Пожилой мужчина, одетый в рабочую спецовку, поднял голову и крикнул, увидев меня:

— Эй пацан, что ты там сидишь! Помогай разгребать завалы, кто-то наверняка выжил!

— Не могу, — покачал головой я. — Мне сейчас будет очень плохо.

Мужик внимательно пригляделся ко мне.

— Головой что ли ударился? Ты же цел-целёхонек!

— Это пока, — заверил его я. — Есть рядом аптечка? Желательно с бинтами?