Доктор будущее (Пришедший из неизвестности)
Шрифт:
Глава 1
Незнакомые башни.
Незнакомые краски.
На миг его объял невыразимый, чудовищный страх, а затем, вернулось самообладание. Он набрал полные легкие прохладного воздуха и попытался вспомнить, что произошло.
Он стоял на заросшем ежевикой и диким виноградом склоне холма. Живой и со своим серым чемоданчиком.
Он раздвинул виноградные лозы и осторожно, маленькими шагами двинулся вперед. Над головой поблескивали звезды. Что ж, и на том спасибо небесам.
Незнакомые звезды...
Он закрыл глаза - подождать,
Где он? Как сюда попал? Кто его перенес и по какой причине тут бросил?
По островерхим башням сновали разноцветные огни, он различал их все отчетливей и одновременно искал им объяснение. На полпути он справился с этой задачей; на душе полегчало. Хоть что-то узнаваемое, хоть какая-то зацепка для ума. Над островерхими башнями кружились, носились наперегонки, ловили отсветы подвижных огней летающие корабли. Целые рои кораблей. У него аж дух захватило от этого зрелища.
Незнакомая, но изумительно красивая картина. У Парсонса слегка отлегло от сердца. Вечные ценности - логика, красота, свежий ночной ветер - есть и тут.
Он прибавил шагу. Несколько раз он оступался и натыкался на деревья, но наконец выбрался на гладкое полотно автострады.
Он быстро шел, позволяя мыслям бесцельно блуждать, выхватывать из прошлого последние осколки звука и бытия, внезапно исчезнувшего мира. Отстранение, с хладнокровием ЭВМ он пытался осознать происшедшее. В точности представить сцену катастрофы.
Ясным солнечным утром Джим Парсонс уезжал на работу. Перед тем, как сесть в машину, он обернулся к жене и громко спросил:
– Купить что-нибудь в городе?
На переднем крыльце стояла Мэри, пряча руки в карманах фартука.
– Не знаю, милый. Ничего в голову не приходит.
Если чего надумаю, позвоню в институт по видеофону.
Миниатюрной и стройной Мэри очень шли зеленые слаксы и облегающий свитер с орнаментом. В теплых солнечных лучах ее волосы отливали золотом, казались облаком огня - на этой неделе у замужних женщин появилась новая модная прическа. Джим Парсонс помахал жене на прощанье и в последний раз окинул взглядом свой одноэтажный гипсолитовый дом, сад, мощенную плитками дорожку, калифорнийские холмы вдалеке, а затем уселся в машину.
Он выехал на дорогу и целиком положился на автоводителя. Машина шла на север, в сторону Сан-Франциско, по наводящему лучу. Так было гораздо безопаснее, особенно на сто первой скоростной государственной трассе, да и выигрыш во времени ощутим. Только самоубийца рискнул бы сам вести машину на скорости больше ста миль в час. И другие автомобили подчинялись электронным водителям - и те, что ехали в одном направлении с Парсонсом, и те, что мчались навстречу, к Лос-Анджелесу, по такой же шестнадцатиполосной магистрали. Благодаря автоводителям дорожные аварии практически сошли на нет. Памятуя об этом, Парсонс мог со спокойной душой читать учебные плакаты, которые по традиции ставили вдоль дорог
А природа была ухожена и свежа. Вполне приятна глазу. Едва Президент Кантелли национализировал гостиницы, а заодно мыловаренные и шинные фабрики, здоровье сельской местности резко пошло на поправку.
Из долин и со склонов холмов бесследно исчез мусор.
А ведь не так давно всей промышленностью руководил Совет Экономического Планирования - десять человек, действующих под эгидой научно-исследовательских институтов Вестингауза.
Но медиков эти перемены, разумеется, не коснулись.
Парсонс благодарно погладил свой чемоданчик, который лежал рядом на пассажирском сидении. Промышленность - это одно, а интеллигенция - совсем другое.
Никто не собирается национализировать труд врачей, адвокатов, художников и музыкантов. За последние десятилетия технократические слои населения постепенно получили контроль над обществом, и к 1998 году уже не дельцы и политиканы, а ученые - обладатели рационального знания, специально обученные для...
Невидимая сила подхватила машину и швырнула под откос.
Парсонс успел только вскрикнуть. Совершив головокружительный разворот, машина опрокинулась набок и понеслась на кусты, на учебные плакаты. "Автоводитель отказал!
– мелькнуло в мозгу.
– Помехи!" Перед ним вырастали деревья и валуны - и тут же разлетались вдребезги. Оглушительно трещали пластик и металл, и в этих душераздирающих звуках, в этой адской какофонии тонул вопль Парсонса. И когда с тошнотворным хрустом машина расплющилась, точно пласткартонный ящик, запоздало сработали все аварийные устройства. Теряя сознание, Парсонс чувствовал, как надувается подушка, слышал, как хрипит огнетушитель...
И тут машина вышвырнула его в клубящуюся серую пустоту. Он вспомнил, как неторопливо кувыркался в воздухе, как падал на землю подобно невесомой пылинке. Точно в предельно замедленном кино. И при этом никакой боли. А вокруг - непроницаемый туман, ничего, кроме тумана...
Затем - свечение. Что-то вроде луча. Та же сила, которая вывела из строя автоводитель.
Такой была его последняя мысль. А потом воцарилась мгла. И в этой мгле он сжимал ручку серого чемоданчика.
***
Впереди автострада расширялась. Вокруг мерцали огни, фонари реагировали на его появление. Зонтик из ярких желтых и зеленых точек сопровождал Парсонса и показывал дорогу. Магистраль врастала в сложную паутину других шоссе, которые едва угадывались во тьме. Он мог лишь догадываться, куда ведут эти пути.
У дорожной развязки он остановился перед указателем. Тот засветился, словно только и ждал, когда понадобятся его услуги.
"DIR 30с N; atr 46с N; BAR 100с s; CRP 205s S; EGL 67c N".
Парсонс проговорил незнакомые слова вслух.
Буквы N и S, несомненно, означали север и юг. Все остальное казалось абракадаброй. С - единица измерения, сообразил он. Значит, миля вышла из употребления. Хорошо хоть магнитное поле сохранилось как средство ориентирования, но эта мысль его мало ободрила.