Доктор Данилов в госпитале МВД
Шрифт:
— А теперь скажу я! — перебила Половникова. — Спокойная работа, поездки на всякие симпозиумы и конференции, отпуск всегда летом, возможность роста… И не надо ехидных улыбочек — я, может, и не уйду никуда, но разве нельзя помечтать? А ты, Вова, куда собираешься?
— Я еще пока не свыкся с тем, что я здесь больше не работаю. Поживем — увидим.
Разумеется, о совете начальника госпиталя Данилов никому в отделении не рассказывал.
Домой он приехал в шестом часу вечера. Смертельно уставший, голодный и какой-то весь взвинченный. Настолько взвинченный, что контрастный душ и горячий обед ничем не смогли помочь. Пришлось достать скрипку. Данилов остановил свой выбор на сонате Бартока, непростом произведении для непростого настроения.
Данилов
Закончив сонату, Данилов проиграл заново несколько коротких отрывков, радуясь тому, что после длительного перерыва пальцы не утратили своей беглости. Умиротворенный и расслабленный, он отправился на кухню готовить ужин.
К приходу Елены Данилов успел потушить мясо с картошкой и собраться с мыслями.
Начал он в своей манере — от главного к деталям.
— Меня сегодня уволили. По статье.
— Ты шутишь? — Елена перестала есть, нож и вилка зависли в воздухе.
— К моему огромному сожалению не шучу.
— Уволили — это не такая уж необычная новость. Правда — неожиданная… Но почему по статье? Данилов, ты что — вымогал деньги или напился на дежурстве?
— Хуже. Я оскорбил пациента и довел его до ухода из отделения, причем пациента сиятельного, высокопоставленного, генерал-лейтенанта. Вот как.
— Ну-ка, давай выкладывай подробности! — потребовала Елена.
Изложение подробностей заняло около часа и плавно перешло в семейный совет, на котором обсуждался один вопрос: «Что делать?» Сидели там же, за кухонным столом, вроде как чаевничали, но чай остывал в чашках нетронутым.
— К чему ты сам склоняешься? — спросила Елена. — Можно ждать «продолжения банкета»?
Данилов никак не мог определиться. С одной стороны, конфликт был слишком мелок для того, чтобы вызвать желание мстить по-крупному. С другой стороны, Уровейцев угрожал ему вполне недвусмысленно. И был этот самый Уровейцев, как показало, вернее — доказало недолгое общение, не только милицейским генералом, но и законченной, капитальной сволочью. От такого всего можно ожидать, вон как он рассвирепел только из-за того, что Данилов не кинулся опрометью на звонок. Да и начальник госпиталя вряд ли стал бы намекать и предупреждать, не имея на то достаточных оснований.
— Склоняюсь к тому, что все может быть. Чужая душа потемки, но определенный риск, конечно, есть. Больно уж гадкий и мерзкий типаж. А с другой стороны — почему я должен его бояться? Почему из-за него я должен…
— Данилов! — Елена предостерегающе подняла вверх руку. — Оставим мальчишество! «Почему» не обсуждается, обсуждается «что» и «как». Проблемы надо решать малой кровью, а не большими жертвами.
— И что теперь? Срываться с насиженного места и переезжать куда-нибудь в Урюпинск? А что ты там будешь делать? И где станет учиться Никита? И как вообще все это будет смотреться со стороны?
— Отвечаю по порядку. Всем нам нет смысла срываться и переезжать, достаточно будет, если ты некоторое время поработаешь в какой-нибудь из соседних областей…
— Я бы мог устроиться и в Московской области, — возразил Данилов, — это ведь уже не Москва.
— Область не вариант. — Елена решительно покачала головой. — Во-первых, ты постоянно будешь жить в Москве и, соответственно, давать повод и возможность для того, чтобы… Во-вторых, Москва и область во многих сферах пересекаются. Общие дела, общие связи… Вот я, например, по работе довольно часто контактирую с коллегами из Подмосковья. Могу в чем-то помочь им, если попросят, и они мне тоже, надеюсь, не откажут, если я к ним обращусь. Улавливаешь
— Улавливаю. Возможно, ты и права.
— Идеальное место я представляю так: райцентр примерно в ста километрах от Москвы, чтобы мы могли каждую неделю ездить друг к другу… Слушай, Данилов, а это так романтично! Я буду скучать, ждать встречи, считать дни, время от времени стану тебя ревновать, забрасывать эсэмэсками… Класс!
— Почему райцентр, а не что побольше? — спросил менее романтичный Данилов. — В большом городе устроиться легче.
— Посмотри на последнюю запись в своей трудовой книжке, и ты поймешь, почему райцентр предпочтительнее. Представь ситуацию — приехал из Москвы не знакомый никому доктор, только что уволенный за грубое нарушение из такого крутого места, как Федеральный госпиталь МВД, и хочет устроиться на работу. Нужны серьезные мотивы для того, чтобы принять такой подарочек. — Елена протянула руку через стол и ласково взъерошила Данилову волосы. — В областных центрах с врачами более-менее ничего, можно сказать, что их хватает, а вот в райцентрах уже сильно ощущается кадровый голод. Там ты устроишься без проблем, надо только город поприятнее выбрать.
— Я подумаю об этом завтра, — пообещал Данилов, цитируя Скарлетт О'Хару.
— Не расстраивайся, ничего особенного не случилось. Расценивай это как мелкие бытовые неприятности, разнообразящие жизнь. Я же тебя знаю, Данилов, ты и по морде ему мог бы заехать… Сидел бы сейчас в Бутырке, тьфу-тьфу!
Елена трижды постучала по столу.
— Я не расстраиваюсь, просто грустно: только приработался — и на тебе такое! И начальники у меня были хорошие, вменяемые. Тоже, знаешь ли, редкость. Другие за то, что я им такую свинью подложил, попытались бы от себя неприятностей добавить… Короче говоря — было что терять. Не самый плохой абзац в моем резюме.
— Однажды в детстве — как же давно это было, — Елена посмотрела в окно, словно желая увидеть в ночной тьме свое прошлое, — я прочитала у Шекспира, или нет — у Диккенса… впрочем, это неважно, такую фразу: «The best of times, the worst of times». [32] Лучшее время, худшее время… Тогда я смеялась над глупостью автора, потому что у меня не было никакого худшего времени, и я, тринадцатилетняя дурочка, мнящая себя взрослой, конечно же не могла понять, что он имел в виду.
32
Искаженная цитата из Диккенса, в оригинале выглядевшая так: «It was the best of times, it was the worst of times…» Перевод: «Это было лучшее из времен, это было худшее из времен».
— Впадаешь в состояние легкой меланхолии. — Данилов выдавил из себя улыбку. — По-моему, тебе и сейчас рано думать над этой фразой. Какие твои годы, чтобы сравнивать времена?
— Очередной коварный комплимент. — Елена погрозила ему пальцем.
— Почему очередной? — удивился Данилов. — По-моему, первый за сегодня.
— Но когда-то же ты мне их говорил? Значит, очередной. И я надеюсь, что одними комплиментами ты не ограничишься…
Выбор пункта назначения неожиданно оказался очень трудным делом, сродни сказочной загадке: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Данилов пару часов просидел за ноутбуком, разглядывая карты соседних областей и читая информацию на сайтах разных городов. Серьезно расширил и углубил знание родной страны, но ни к какому выводу так и не пришел. Да и не то чтобы к выводу — ни одного критерия для отбора не подобрал. Ну, разве что хотелось, чтобы непременно была река. Река — это всегда приятно, глаз радует и плавать можно. Начав посещать фитнес-центр, Данилов быстро втянулся и, если неделя проходила без плавания, чувствовал себя как-то не очень. А самая плохая речонка даст сто очков форы самому крутому бассейну, если, конечно, она почище Москвы-реки, купание в которой скоро можно будет расценивать как принятие грязевых ванн.