Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере
Шрифт:
— А то, что болтают в очереди… — напомнила главная медсестра.
— А то, что болтают в очереди, меня не волнует! На чужой роток не накинешь платок! В очереди с таким же успехом могут болтать и о том, как, например, Анна Петровна списывает спирт и прочие медикаменты, или про то, как в лаборатории делают левые анализы! Что теперь — и этому будем верить?
— Уважаю Машу! — сказал Данилову сосед. — Умеет женщина за себя постоять! Сразу из двух стволов по Аньке выстрелила.
— Почему из двух? — спросил Данилов.
— Потому что завлабораторией — ее близкая подруга. Они вот так, —
— Владимир, — представился Данилов, обмениваясь рукопожатием с соседом.
— Я запомнил, — улыбнулся Георгий. — Память пока еще не подводит.
— Вы себя назвали, и я должен себя назвать, — улыбнулся в ответ Данилов, — а то еще подумаете, что знакомиться не хочу.
Накал страстей на собрании тем временем возрастал. Вскочила заведующая лабораторией и поинтересовалось, почему именно ее Мария Сергеевна выбрала в качестве примера? Мария Сергеевна ответила, что ни перед кем, кроме главного врача, она отчитываться не собирается. В конце концов, главному врачу пришлось долго стучать ладонью по столу, требуя тишины в зале. Когда же, наконец, все замолчали, Марианна Филипповна перешла к следующему вопросу:
— Нагрузка у врачей, сидящих на приеме, стабильно остается высокой…
— Конечно, высокая, — прокомментировал Георгий, — сами же ее пишем. Примем один раз, расписываем на три…
— А вот лаборатория за прошлый месяц не выполнила план и осталась без премии. И не по своей вине, а по вашей, дорогие наши дерматологи и венерологи! Плохо направляете больных на анализы, забываете не только о мониторинге, но и о первичной сдаче. Это никуда не годится…
— Пусть научатся работать быстро, тогда все будет в порядке! — громко сказал Георгий. — Люди не хотят сидеть по три часа в очереди в нашу лабораторию, вот и сдают анализы в других местах!
— Вот с другими местами, наверное, надо прекращать! — нахмурилась главный врач. — Мы должны прежде всего думать о своей лаборатории, а не о чужих. Свою лабораторию мы знаем, верим ей…
— Какое там «верим»? — поморщился Георгий. — Пишут что хотят, только на бумаге половину анализов делают.
— Распространенная практика, — отозвался Данилов.
— …а анализам со стороны мы полностью доверять не можем, — продолжало начальство. — Тем более что цветные принтеры сейчас есть у каждого второго, и распечатать фальшивку не составляет никакого труда. И не надо говорить про очереди! По три часа в нашу лабораторию никто еще не сидел! Что, я не вижу, что ли, какие там очереди? Ну, минут тридцать-сорок иногда просидеть можно, да и то не так уж часто такое случается.
— Но если нам приносят анализы из других клиник, мы не можем от них отмахиваться! — сказал кто-то из сотрудников.
— Отмахиваться не надо, Евгений Викторович. Просто скажите, что доверяете нашей лаборатории и попросите пересдать анализы.
— Так половина откажется! — возразил Евгений Викторович. — Что тогда?
— Пусть половина откажется, но другая-то половина пересдаст! — ответила главный врач. —
— И направлять на анализы надо по уму! — вставила заведующая лабораторией. — Помнить про биохимию, про контроль…
— Да, совершенно верно, Людмила Николаевна. Биохимия должна быть у всех, без исключения, мы же не можем правильно лечить человека, не имея представления о том, как функционируют его печень и почки? Помните про мониторинг, своевременно назначайте контроль… В общем, так: не будет премий в лаборатории — не будет их и по всему диспансеру!
Сотрудники недовольно загудели.
— Один — за всех, все — за одного, вот наш корпоративный принцип! — повысила голос главный врач. — Мы вместе делаем одно дело. Так…
— Дела у нас, положим, разные, — сказал Георгий. — У них дела, а у нас так, делишки.
Главный врач обвела глазами сотрудников и, найдя того, кто был ей нужен, пригласила:
— Игорь Венедиктович, выходите сюда, к нам! Выходите, не стесняйтесь, ведь вы так отличились, как никто у нас еще не отличался! Родина должна знать своих героев!
Из самого заднего ряда вперед вышел невысокий широколицый толстяк.
— Кодовое имя — Колобок, — шепнул Георгий.
— Похож, — оценил Данилов.
— Хороший мужик, но косяки пороть мастер.
— Сегодня утром мне позвонила заместитель главврача сто тридцать седьмой поликлиники. — Марианна Филипповна сокрушенно покачала головой. — Вчера она имела удовольствие беседовать по телефону с нашим Игорем Венедиктовичем…
Игорь Венедиктович покраснел и опустил глаза. Совсем как ребенок, самовольно опустошивший домашний конфетный склад.
— …разговор касался двух человек, с положительной реакцией Вассермана, которые были направлены из поликлиники к нам для обследования. Игорь Венедиктович, скажите, пожалуйста, только громко, чтобы все слышали, что вы посоветовали Любови Геннадьевне?
— Поменьше волноваться понапрасну… — не поднимая взгляда, сказал Игорь Венедиктович. — И так забот хватает.
— Это точный ответ? — прищурилась главный врач. — Или нет?
— Более-менее точный, — пожал плечами Игорь Венедиктович, — дословно я не запомнил, суета, прием.
— Как это вас память подводит, — посочувствовала главный врач. — А вот Любовь Геннадьевна хорошо запомнила ваш ответ. По ее версии вы ответили: «Надо поменьше на „эрвэ“ [2] направлять, чтобы нам с вами меньше хлопот было». Говорили такое? Или Любовь Геннадьевна придумала?
2
«Эрвэ» — анализ крови на реакцию Вассермана (RW), один из основных методов диагностики сифилиса.