Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Шрифт:
Маргарита многозначительно посмотрела на Данилова – знаем, мол, как именно умоляют и сколько при этом дают. Пациент тоже смотрел на Данилова, угадав в нем главного, только смотрел умоляюще-тоскливо.
– ...И вообще – впервые возникший приступ аритмии... Вот кардиограмма.
Данилов посмотрел кардиограмму, проверил пульс пациента и сказал:
– Оставляйте, Дан... Городецкий принял.
– Ой, Сережа сегодня дежурит! – оживилась врач, протягивая Данилову карту вызова для росписи в приеме. – А где он?
–
– Привет передавайте!
Врач и фельдшер попытались уйти, но Маргарита их остановила:
– А каталку в приемное кто вернет? Или она до утра здесь простоит?
– Так перекладывайте скорее! – огрызнулась врач. – Мы на работе.
– А мы в санатории! – не осталась в долгу Маргарита.
Вдвоем с Даниловым они подкатили каталку к ближайшей свободной койке. Пациент резво перебрался на нее, вытянул руки по швам и уставился в потолок.
– Готов к труду и обороне! – усмехнулась Маргарита и повезла каталку к выходу.
Данилов начал осмотр.
– Ду ю спик инглиш? – поинтересовался он.
Турок улыбнулся и захлопал глазами.
Данилов показал, что свитер надо снять, и помог это сделать. На стадии выслушивания сердечных шумов подошел Городецкий.
– Что тут? – простонал он.
– Какая-то засада, – ответил Данилов. – Турок, не говорящий по-русски, с впервые в жизни возникшим приступом аритмии, купировавшимся до «скорой». «Скорая» интуитивно поставила мерцательную под вопросом...
– Не парься, Владимир. Подключай к монитору и наблюдай. На ночь назначь ему таблетку феназепама, на утро – анализ крови, мочи, стандартную биохимию и ЭКГ. Пока все. А по-английски он говорит?
– Тоже нет.
– Жаль, – вздохнул Городецкий, – я по-турецки всего пару слов знаю: «амна койим».
Пациент вздрогнул и перевел взгляд с потолка на докторов. Взгляд стал настороженным.
– Все хорошо, брат! – Городецкий похлопал турка по колену. – Это я так, для примера сказал... Ох, надо бы и мне прилечь.
– Хорошая идея, – одобрил Данилов. – Если что, я разбужу.
– Владимир, помни – лучше пять раз зря разбудить, чем один раз накосячить. Без ложной скромности.
– Я все понимаю, – кивнул Данилов. – Можешь спокойно восстанавливать силы. Если понадобится – я тебя с унитаза сдерну, будь уверен...
Электроды никак не хотели приклеиваться к волосатой груди турка. Растительность у него была знатная – многие были бы счастливы на голове столько иметь.
– Что вы мучаетесь? – Маргарита принесла одноразовый бритвенный станок и в мгновение ока подготовила место для электродов. Вместо мыльной пены она использовала гель, предназначенный для того, чтобы электроды лучше контачили с кожей. – Вот так лучше. Парикмахерские услуги идут по особому тарифу!
– Не надо про тарифы, – негромко, но жестко сказал Данилов.
Если даже Маргарита и обиделась, то вида не подала. Быстро наложила
– Не вставать!
Пациент оскалился в улыбке – Маргарита ему явно нравилась.
Данилов сел описывать новичка на посту. Идти в ординаторскую и тревожить Городецкого ему не хотелось.
– Ну все – размочили, – сказала Маргарита, усаживаясь рядом. – Теперь начнут поступать косяком...
– Больше чем четырех не привезут, – заметил Данилов.
Блок кардиореанимации был маленьким – на шесть коек плюс еще две, так называемые «резервные». Всего восемь, четыре уже заняты.
– Зря вы так думаете, – покачала головой Маргарита. – Как-то зимой у нас десять человек лежало.
– Где? – удивился Данилов.
– Из отделения койки взяли. Те, которые условно считались сломанными. А так это никого не волнует – привезли, так хоть на кушетку клади, хоть на диван в ординаторскую. Когда по городу завал, отдел госпитализации дает места без учета загруженности. Одного – туда, другого – сюда. По кругу. Чтобы никому не было обидно. Вот! Слышите?
Еще один мужчина, на этот раз свой, россиянин. Впервые в жизни возникшая стенокардия – прямое показание к госпитализации в блок.
– Ехал домой с работы, и прямо в метро прихватило, – рассказывал пациент, сорокалетний упитанный мужчина, немного похожий на Карлсона в исполнении артиста Мишулина. – Я и вышел на воздух. Думал, легче станет, а сжало еще сильнее...
– День девственников сегодня, – высказалась Маргарита. – У одного аритмия впервые в жизни, у другого – стенокардия.
– Этот по крайней мере жалобы излагает внятно и вообще доступен контакту, – ответил Данилов. – А у турка только одна надежда – на монитор.
– Если вас интересует мое мнение, то турок этот здесь вообще не по делу, – нахмурилась Маргарита. – Попсиховал небось и вообразил себе... А может, он вообще шизоид-ипохондрик? Взгляд у него такой странный, разве вы не обратили внимания?
– Испугался человек – в больницу угодил неожиданно, да еще в реанимацию, как тут не испугаться? Потому и взгляд такой. А вы что, умеете ставить по взгляду психиатрический диагноз? Научите, как?
– А вы, Владимир Александрович, оказывается, ехидна, – сверкнула глазами Маргарита. – С первого взгляда и не скажешь... О, нам еще один «подарок» везут.
«Подарок» оказался семидесятилетней женщиной с некупированным на дому приступом мерцательной аритмии. Женщину сопровождали две дочери – симпатичные дамы лет сорока, которые сразу же взяли Данилова «в клещи».
– Нам небезразлично здоровье нашей матери! – начала одна, глядя в глаза Данилову.
– Совершенно небезразлично! – поддержала вторая.
– Мы хотим, чтобы вы сделали для нее все возможное!
– И даже сверх того!
– У вас в реанимации нет отдельных палат?
– Нет.