Доктор, дым и зеркала
Шрифт:
– Это нормально вообще – начинать знакомство с девушкой с признания, что она тебе не нравится? – поморщилась я.
– Я просто честный.
– Теперь понятно, за что тебя убили.
Он и бровью не повел:
– Вообще-то, не за это, но какая уже разница? Меня видишь только ты, так что будем привыкать друг к другу.
– Отстань.
Но избавиться от призрака оказалось сложнее, чем я думала – а думала я об этом ровно столько, сколько знала его. Ему не нужно было даже идти за мной, он просто появлялся на моем пути. При иных обстоятельствах я бы не отказалась от настойчивого
– В этом общении есть интерес для нас обоих, – заявил он.
– Это какой же? Твой интерес понятен: тебе больше не с кем поговорить, и ты будешь таскаться за мной, чтобы не сойти с ума от одиночества, хотя я вовсе не уверена, что это еще не случилось. Но в чем моя выгода? Зачем мне агрессивная версия Каспера?
– Не напоминай призраку, что он призрак, это неполиткорректно.
– Пожалуйся… хотя кому ты можешь пожаловаться, если тебя никто не видит? – Я уверенно прошла сквозь него, направляясь к общежитию. Мне казалось, что при этом я почувствую хоть что-то – холод или тепло, или влажное облако тумана. Но призрак был таким же неосязаемым, как голограмма.
– Я тебе нужен, потому что ты новенькая здесь и, похоже, мало что знаешь об этом мире. Ты бывала в кластерах раньше?
– Тебя это не касается.
– Значит, нет, – заключил он. – Я на своем веку больше сотни посетил, да и здесь уже несколько лет шатаюсь. Я могу быть тебе полезен.
Вот тут он попал в точку. С таким провожатым мне было бы проще разобраться в смерти Леона, я бы не тратила время на изучение Эпионы. Но для этого мне пришлось бы рассказать призраку, ради чего я здесь на самом деле, а на такое я пойти не могла.
У меня ведь не было никаких доказательств того, что он говорит правду. Ну представился он несчастной заблудшей душой, и что? Я вот вдохновенной стажеркой представляюсь, и прокатывает. Он может врать точно так же, как и я. Что если он вообще не призрак, а не в меру разговорчивое заклинание, которым меня пытаются испытать? Нет уж, спасибо, я не поддамся на такой примитивный трюк.
Мой дед не раз говорил, что люди не должны доверять нежити. А призрак – это самый классический вариант нежити, примера лучше и не найти.
Поэтому я продолжала игнорировать его, а он продолжал мелькать вокруг меня. У самого выхода из соснового леса я не выдержала.
– Слушай, как тебя зовут?
– То есть, ты решила принять мое предложение? – оживился он.
– Нет, я решила проверить, не удастся ли мне изгнать тебя, как демона, зная твое имя.
– Ты – сама доброта. А имени у меня больше нет.
– Что, тебя действительно можно изгнать?
– Нет, – посерьезнел он. – Тот, кому принадлежало это имя, был живым. Ему не приходилось унижаться, гоняясь за человеком, которому он даром не нужен.
Мне стало его почти жаль – но только почти. Я запретила себе эту жалость, равно как и попытки стать на его место. Во-первых, он сам виноват в том, что происходит, он наш разговор не с комплимента начал. Во-вторых, я ведь поклялась не заводить тут друзей, и воображаемых друзей это тоже касается.
– Но
– А вот мне оно не нужно. Так что тебе надо – ты и придумывай.
Он надеялся меня этим пристыдить или смутить? Размечтался! Я еще раз внимательно осмотрела его, прикидывая, как можно назвать призрака – это ж не собаке кличку дать!
В принципе, он был отдаленно похож на актера Тома Хиддлстона. Актер мне нравился, имя – нет, еще со времен «Тома и Джерри». Так что, учитывая его длинные волосы и общую болтливость, оставался лишь один вариант…
– Локи.
– Да ладно, – фыркнул он. – Ничего умнее не придумала?
– А какое имя, по-твоему, умное, Эйнштейн? Я выбираю то, что мне удобней. Не нравится – говори, как тебя зовут на самом деле.
– Никак.
– Тогда будешь Локи.
Он надулся, но от меня не отстал. Я видела, что это смирение дается ему нелегко, и мне оставалось лишь догадываться, как долго он был тут совсем один, прежде чем дошел до такого состояния. В моей душе снова мелькнула жалость – которую я снова погасила.
Локи – имя трикстера, бога, которому нельзя доверять. Хорошее напоминание для меня, между прочим.
– Тебе со мной просто будет спокойней, – рассуждал он. – Люди в Эпионе бывают редко, и не все отнесутся к этому с восторгом.
– И чем же ты мне поможешь, опытом поделишься? Учитывая, что ты мертв, – нет, спасибо!
– Я тебе подскажу, с кем можно общаться, а от кого лучше держаться подальше. Раз уж ты показательно забыла о вежливости, я тебе тоже скажу честно: человек слаб по сравнению с той публикой, что здесь обитает. Ты будешь смотреть на них и видеть перед собой обычных людей, милых соседей, а они тем временем будут прикидывать, удастся ли им тебя сожрать, когда ты заснешь.
– Локи, сгинь.
– О чем я и говорю: ты совершенно не готова к миру, в который попала!
Вот тут он был не прав: я была готова. Я просто не хотела говорить об этом ему.
Когда мы снова оказались в окружении нелюдей, я украдкой присматривалась к ним, пытаясь понять, видят они Локи или нет. Они и правда его не замечали, так что вряд ли меня хотели разыграть, и это плюс. А еще он вполне мог оказаться моей галлюцинацией, последствием травмы, полученной при пересечении портала, и это минус.
Не зная, что с ним делать, я решила не делать ничего. Он продолжал кружить вокруг меня и убеждать меня в чем-то, а я его просто игнорировала, как белый шум.
Я вернулась в общежитие к обеду и сразу направилась в ресторан. Найти его оказалось несложно, на первом этаже повсюду висели указатели на нескольких языках, да и запах с той стороны долетал вполне аппетитный, однако мне все равно было не по себе. Эрмин сказал, что я тут единственный человек. Есть ли в этом месте пища, подходящая для людей? А что если здесь готовят из людей? Мамочки… Нет, я, конечно, знала, что по международным магическим законам это запрещено. Но я ведь по умолчанию объявила всех нелюдей плохими ребятами, мне следовало ожидать от них чего угодно.