Доктор Кто: сказания Трензалора (сборник)
Шрифт:
Но Доктор ничего не сказал, и все поняли почему. Поле Истины было для Рождества болезненной причиной мучительных откровений. Если Доктор подозревает, что Тиберий Глук убит, а его восьмилетней дочери удалось спастись только чудом – и какой, скажите на милость, будет теперь ее жизнь, после того что она видела в Иноземье? – так вот, если он скажет это вслух, вряд ли его слова подбодрят жителей Рождества. Например, Феликса – младшего брата Калеба, – который стоял неподалеку и испуганно смотрел на происходящее. И саму девочку тоже.
Доктор опустился на колени рядом с ней:
– Говорите, ее зовут Ялала?
– Кажется, да, – сказала Бекка. – Тиберий не особенно разговорчив,
– Ялала? – мягко обратился к ней Доктор.
Девочка смотрела сквозь него.
– Не нужно бояться. Теперь ты в безопасности. Но ты проделала долгий путь совсем одна. Не хочешь рассказать нам почему?
Ее маленькие брови медленно, словно через силу, сползлись. Девочка нахмурилась.
– Кто были те чужаки, Ялала? – спросил Доктор. – Как они выглядели?
Лишь спустя мучительно длинную минуту она, похоже, заметила его. Ее взгляд постепенно сфокусировался. Потрескавшиеся серые губы девочки сложились в идеальную букву О. Дрожа, она указала перевязанным пальцем на Доктора – и закричала.
Ялала кричала пронзительно, отчаянно и долго. До тех самых пор, пока сестра Бекка и несколько других женщин не попытались ее успокоить. Все это время она указывала мимо них на Доктора; в конце концов он выскочил за дверь, на снежную улицу.
Калеб и остальной экипаж Лодки присоединились к нему, ошеломленные произошедшим.
Доктор был не просто их предводителем, наставником, советником во всех вопросах – он был их спасителем. В последнее время он порой бывал нетерпелив и немногословен, но уважение к нему было безграничным.
– Доктор? – наконец решился спросить Калеб. – Что это значит?
– Я думал, это совершенно очевидно, – резко ответил Доктор. – Кого бы или что бы ни увидела Ялала в Иноземье, он или оно выглядело в точности как я.
Глава 3
Трензалорская Спасательная Лодка существовала задолго до того, как Доктор поселился в Рождестве. Условия в Иноземье были так суровы, что ее выводили из лодочного сарая только в случае крайней необходимости, но со своей задачей Лодка справлялась весьма успешно, поскольку была очень крепким судном.
Внешне Лодка отдаленно напоминала уменьшенную версию старомодных земных парусных бригов. В длину она была всего метров восемнадцать от носа до кормы, зато со второй палубой и двумя мачтами, оснащенными прямыми парусами – кливером и летучим кливером спереди. Команда поднимала и опускала паруса с помощью снастей, натянутых между мачтами словно паутина. Трюм был достаточно просторен, чтобы вместить немало древесины и хвороста, не говоря уже о шкурах и тушах животных. Для сбора всего этого Лодка и предназначалась, хотя ее также использовали при авариях. Одновременно трюм служил каютой экипажу, нуждавшемуся в тепле и укрытии во время долгих поездок. Разумеется, Спасательная Лодка не была лодкой в земном смысле этого слова. Все реки и озера на поверхности Трензалора были покрыты льдом, а ближайшим к Рождеству водоемом было озеро Лагда. Площадь его составляла примерно пятьдесят квадратных миль, и оно полностью было покрыто льдом. Но для Лодки это не имело значения, поскольку ее пружинная ходовая часть опиралась на огромные лыжи – снежная буря надувала паруса, и Лодка с огромной скоростью мчалась по зимним полям.
Как всегда, чтобы вывести Лодку из города на восток по долине Галва, потребовались две упряжки по шесть снежных псов в каждой. Долина была единственным входом в укрытый от ветра центр гор Галва – скальной цепи, окружавшей город Рождество. В те недолгие
И с этого момента все зависело от рулевого.
– Встречный северный ветер! – крикнул Калеб членам экипажа. Он стоял на мостике, держась обеими руками за штурвал; из-под шерстяного шарфа виднелись только глаза. – Лечь на левый галс!
Остальные бросились карабкаться по засмоленным линям, чтобы настроить паруса. Только когда ветер переменился (что в Иноземье происходило регулярно, но предсказуемо – именно поэтому у Калеба была карта ветров, застекленная и стоявшая по правую руку от него), они смогли спуститься через люки в трюм, где на угольной печи булькал во флягах горячий кофе.
Все это время Доктор в задумчивости стоял на корме. На снежинки, проносившиеся мимо, словно стрелы, он внимания не обращал, хотя и ему пришлось одеться по погоде – на нем была шерстяная шапка, шарф, рукавицы и, конечно, его огромная шуба. Отправляясь в поход по Иноземью, он не кутался, как остальные, – даже теперь шуба была расстегнута и развевалась на ветру, – но в данный момент он совершенно не чувствовал трензалорского мороза.
– Доктор, вы так насмерть замерзнете! – крикнул Калеб, крутя штурвал и постепенно поворачивая судно против ветра.
Доктор, похоже, его не слышал. Он молча смотрел на белую вьюгу, а Лодка неслась, рассекая снег со свистом, равномерными хлопками и глухими ударами канатов и парусов. Сопротивление мерзлой поверхности позволяло поддерживать стабильный курс, но на скорости в тридцать узлов двигаться прямо было непросто. Корабль потряхивало, он покачивался и метался туда-сюда под порывами ветра. Время от времени мимо проносились заледенелые пни лунных сосен, похожие на измученные призраки. Встречались и другие препятствия – склоны, холмы, большие валуны, – но Калеб хорошо знал свое дело. Они благополучно миновали все преграды, оставляя за собой облака кружащейся снежной пыли.
– Трензалор – удивительное место, – наконец сказал Доктор, хромая обратно по скрипящей палубе. – Одной рукой забирает, а другой – отдает.
– Не пойму, о чем вы! – крикнул Калеб.
– Ну… иногда понимать необязательно, достаточно просто знать, что он существует – закон инь и ян, добра и зла, тьмы и света, – Доктор бросил взгляд на освещенную лунным светом пустошь. – Все здесь находится в удивительном равновесии.
– В равновесии? Мы почти не видим дневного света!
– В этом и суть, – Доктор ткнул Калеба в плечо обтянутым варежкой пальцем. – Солнечного света здесь почти нет, и что же делает Природа? Она дает вам две луны, Сорору и Фратера, основу лунного синтеза, позволяющего процветать растительной и животной жизни. Ты только посмотри, какая здесь температура… – он соскреб иней со стеклянного термометра. – По любым меркам человек не может выжить в таких условиях… однако ваши предки сумели найти в горах маленькую уютную нишу. И не только – у вас есть все эти чудесные равнины и постоянно меняющийся ветер, позволяющий вам перемещаться по ним как по маслу. – Лодка дернулась, налетев на какое-то препятствие. – Ну, почти как по маслу. Полагаю, ездить совсем без происшествий было бы скучно. Суть в том, что здесь вы можете жить, путешествовать, у вас есть все необходимое. И при этом назвать это место привлекательным трудно, а значит, никто не придет и не попытается… – он замолк.