Доктор погибели
Шрифт:
– Скорее всего именно на такой расклад они и рассчитывали, - попытался я объяснить Рамону его главную ошибку.
– Довольно стандартное ухищрение, сначала заставить цель, то есть тебя, хорошенько понервничать, а потом… Потом некоторое время ничего не предпринимать, заставлив тебя расслабиться и в какой-то спепени поверить в то, что высказанные угрозы просто блеф и ничего больше. Кстати, потому-то неизвестные пока что противники и прислали к тебе столь несерьезных парламентеров. Скорее всего им и не нужно было, чтобы ты принял поставленные условия.
– Так зачем же? Зачем тогда весь этот цирк?!
– взвыл возмущенный Рамон.
– Политика устрашения, но не тебя, а того, кто занял бы твое место. Кроме того и следующие, к кому бы они пришли с таким же ультиматумом, стали бы не в пример более
– Послушаешь тебя и сразу на даше еще беспросветней становится. И ведь все сказанное тобой логично и скорее всего так оно и есть. Вот только мне от этого не легче, - грустно вздохнул Рамон.
– Ну так вот… Решил приятно провети ночь в красивой девушкой. Не подумай плохого, я ее давно знаю, проверена со всех сторон, никаких подозрительных контактов. Ни-че-го! Правда в тот вечер она была какая-то молчаливая, но я не обратил на это особого внимания.
В голове словно щелкнул невидимый переключатель, поставивший последний фрагмент в доселе запутанную головоломку. Я и раньше с высокой степенью вероятности мог предполагать, что за пакость подстроили моему другу, а сейчас предположение перешло в абсолютную уверенность.
– Рамон, а ты не заметил ли странного выражения глаз? Ну словно бы они были не от мира сего, пытающиеся разглядеть нечто несуществующее.
– Я толком и не помню, не присматривался. Хотя постой… Да, ты прав, я только сейчас об этом вспомнил. Провалиться мне на этом месте, глаза у нее были словно у мертвой рыбы. Но при чем тут ее глаза?
– Скоро увидишь, - обнадежил я его.
– Рассказывать пока не буду, поскольку ты вполне вероятно сочтешь, будто я окончательно сошел с ума. Что же до дальнейших событий, то тут все ясно. Когда вы оказались одни, девушка вытащила что-то острое и попыталась сделать из тебя решето. Вроде довольно банальная история, если бы не кое какие детали.
– Вытащила что-то острое, - повторил мои слова Рамон.
– Откуда она взяла этот стилет, хотел бы я знать? Хосе клялся всеми святыми, что он не мог пропустить такое во время обыска и знаешь ли я ему верю. И откуда у хрупкой девушки взялась такая сила, что ее с трудом скрутили трое не самых слабых из моих людей. Один Чунчо обычно с легкостью справлялся практически с любым противником, а тут и он сплоховал.
Стоящий рядом Чунчо прошипел сквозь зубы матерную тираду, вспомнив видимо свою неудачу. Для него эта самая неудача была ударом по больной мозоли. Витруоз в обращении с любыми видами оружия, специалист по рукопашному бою, он никак не мог взять в толк, как случилось что такой профессионал не мог в две секунды скрутить обычную, отроду не занимавшуюся никакими боевыми искусствами девушку. Можно было бы напомнить ему о том, что в некоторых психиатрических клиниках для успокоения какого-нибудь ничем не выдающегося психа требуются усилия нескольких дюжих санитаров… это лишь всем известные факты, не выходящие за рамки привычного для большинства людей мира. Так что же говорить о том, что выходит за эти порой столь узкие рамки, вырываясь в ту область, о которой люди то ли не знают, то ли просто не желают знать?
Однако, поговорить с Чунчо на столь интересную тему я не успел. Раздался стук в дверь и голос Хосе изрек что-то вроде пароля. Спустя несколько секунд в комнате стало, мягко скажем, не слишком просторно - кроме Хосе и скованной по рукам и ногам девушки прибыли еще четверо бойцов с крайне озабоченным выражением лиц. Ничего, скоро озабоченность сменится еще более сильными эмоциями, это я им гарантирую.
Глава 3.
Выражение лица доставленной девушки, а по совместительству неудавшейся убийцы моего друга, было в точности таким, каким я и предполагал. Отрешенный взгляд, практически полное отсутствие мимики, но все это было верно лишь до того момента, пока ее взгляд не остановился на Рамоне. Вот тут ее проняло
– Ну что, насмотрелся на эту сумасшедшую!
– крикнул Рамон.
– Что ты хочешь добиться от этой невменяемой? Она не отвечает ни на какие вопросы и даже боли не чувствует, - немного успокоившись, он тихо произнес.
– Ты же намекал, что догадываешься, в чем тут дело, Доктор. Скажи мне, а то и я и мои ребята не привыкли к подобному, даже у Чунчо на душе что-то неспокойно.
– Ну только ради того, чтобы у старины Чунчо восстановилось душевное равновесие, - усмехнулся я.
– Впрочем, мой ответ лишь еще больше шокирует всех вас и о какой-либо внутренней гармонии и душевном равновесии придется забыть надолго, если не навсегда. Вы действительно хотите узнать правду? Предупреждаю, она обрушит многое из того, что казалось привычным и бросит вас в новый, отличный от прежнего мир. Ну так что, вы по-прежнему хотите знать, тем самым сняв со своих глаз шоры, мешающие видеть? Предупреждаю, обратного пути может не оказаться, слишком большую плату придется отдать некоторым из вас. Кому? Не знаю. Но все может случиться…
Ответом было гробовое молчание, нарушаемое лишь звоном цепей и воем того существа, что еще казалось всем присутствующим обычной девушкой, пусть и окончательно лишившейся рассудка. Это правильно, порой лучше сначала помолчать и подумать, прежде чем бросаться очертя голову в полную неизвестность, грозящую к тому же весьма серьезными неприятностями. Я и сам не до конца представлял себе, с противником какой силы меня угораздило столкнуться, а незнание сил противостоящих тебе зачастую приводит непосредственно к тихой и спокойной могиле. Но я-то по крайней мере не был слепым в кишащем ядовитыми змеями лабиринте, а вот моим друзьям - вернее тем из них, кто все же решится "открыть глаза" - только предстояло сделать первые шаги в новом качестве.
– Ты, Доктор, конечно, странный тип, - распечатал свои уста вечно молчащий Чунчо.
– Многие шепчутся, что твоя душа давно продана дьяволу, но мне безразличны сплетни всякой швали, не смеющей в лицо сказать человеку все, что о нем думают. Ты сражался рядом с нами, некоторые обязаны тебе жизнью. А то, как ты добиваешься победы… Каждый сам выбирает свою дорогу. Если я чего-то не вижу, так открой мне глаза, я не боюсь того, что может оказаться истиной.
Давненько я знаю Чунчо, но столь длинной речи никогда не слышал. Обычно он привык молчать или в крайнем случае отделываться парой слов. А тут… Скорее всего он действительно ничего не понимал в произошедшем и всячески стремился избавиться от мучавшей его загадки. Страх же был чужд ему по определению. Уникальный человек, если как следует разобраться. Никто, даже сам Рамон, привыкший знать все обо всех, не имел ни малейшего представления, откуда появился Чунчо, что подвигло его стать тем, кем он был уже не первый год - верным помощником, ставящим интересы возглавляемой Рамоном организации превыше всего. Неудивительно, что столь категоричное заявление не могло не произвести впечатления и на остальных присутствующих в комнате.
– Чую, что моя душа будет гореть в адском пламени, - низким голосом прогудел Хосе.
– Неминуемый конец для каждого, кто свяжется с тобой, Доктор. А по-другому просто не получится… Я никогда не предаю тех, кого считаю своими друзьями. Тем более и Чунчо согласен.
– Мне все равно нечего терять, - усмехнулся Рамон и тут же скривился от боли в незажившей ране.
– Эти выползки местных помоек вместе со своими покровителями никогда не оставят меня в покое. Лучше уж умереть сражаясь, зная своего врага в лицо, чем трусливо прятать голову в песок. Мои благородные предки перевернутся в гробах, им не будет покоя, если их потомок проявит трусость перед этими… - презрительной гримасе, появившейся на лице моего друга, позавидовал бы иной кабальеро века эдак восемнадцатого.