Доктор Преториус и потерянный храм

Макоули Пол Дж.

Брюнель, закончив с мистером Уэлчем (или, вернее, когда этот добрый человек закончил с ним), уселся между нами, посмотрел на одного и другого, и сказал: "Думаю, вам лучше рассказать мне, что произошло, мистер Карлайл, потому что я не верю, что Джейк вполне осознает, где находится."

"Я знаю", сказал человечек, "что мне нужен доктор."

Ему было под сорок, лицо морщинистое и загорелое, кепка криво сидела на седых засаленных кудрях, узел красного платка завязан на шее под взлохмаченной седой бороденкой. Рубашка наполовину расстегнута, рукава закатаны на мускулистых загорелых руках, а

вельветовые брюки были такими жесткими, что вполне могли стоять сами по себе.

"Пока что можете поправить здоровье этим", сказал Брюнель, вручая ему клин сыра.

Человек взглянул на подарок, понюхал его, и наконец вгрызся, искоса поглядывая на меня, словно опасаясь, что я отниму. Брюнель тоже взглянул на меня.

"Я избавил его от бремени", объяснил я. "Могу вас уверить, что он не пострадает ни от каких зловредных последствий, фактически, совсем наоборот."

Брюнель кивнул и сказал, что, кажется, понимает.

Человек этот, Джейк Муллинс, оторвался от своего чавканья и сказал, что он совсем не понимает. После некоторого понукания со стороны Брюнеля, он признал, что доктора, наверное, не требуется, по крайней мере в данный момент, а молодой инженер сказал мне, что Джейк Муллинс - рыбак, вылавливающий людей, а также, что мне больше подходило, ловец самой разнообразной разумной информации.

"Я бы не назвал ее разумной", сказал Джейк Муллинс. "Во всяком случае тогда, когда я ее вылавливаю."

Теперь он выглядел гораздо спокойнее, и во взгляде появилась целеустремленность. Он прижал кулак к виску, выпрямился на стуле, со вздохом взял свою пинту и одним духом выпил добрую ее часть, локтем вытер губы и бороду и снова вздохнул, словно человек, погружающийся в домашний уют после долгого дня работы.

Мистер Уэлч, склонившись из своего маленького окошка, заметил этот вздох и резко сказал: "Не устраивайся, как будто ты дома, Джейк Муллинс, и не думай, что вообще получишь от меня что-нибудь, кроме этой пинты. Долгое или короткое дело у тебя с этими джентльменами, это все, что у тебя есть, так что хлебай аккуратно."

"Не тревожьтесь", радостно сказал Джейк Муллинс. "Я не причиню вам никаких хлопот."

Тут вошли двое постоянных покупателей, приветствуя мистера Уэлча по имени и избавив его от необходимости отвечать.

Джейк Муллинс сделал еще один, гораздо меньший, глоток пива и сказал: "Он хорош, этот Уэлч, но слишком уж придирчив к тем, кто заслуживает его заведения. Мое ремесло ему не нравится, но ведь странно, что именно оно привело меня сюда, чтобы потолковать с вами, мистер Брюнель. И с вашим другом, кто бы он ни был."

Я представился и пожал руку Джейка Муллинса, которая была твердой, как любой кусок дубовой доски в этой комнатке.

"Шотландский джентльмен", сказал он. "Наверное, вы доктор - я знаю, они знамениты своими хирургами - наверное, поэтому вы сказали мне, что со мной все в порядке."

"Я увидел человека, изнемогающего под бременем", ответил я. "И мне кажется, вы начинаете понимать, что это бремя с вас снято."

"Тогда, наверное, вы священник", сказал Джейк Муллинс. "Вы и одеты так же, кроме отложного воротничка. А если не священник, то, наверное, миссионер, пришедший, чтобы спасти нас, бедных невежественных речных

крыс."

"Священник ближе к цели, чем доктор", сказал я.

"Мистер Карлайл вызвался помочь мне советом", сказал Брюнель и широким жестом достал из кармана сюртука полсоверена. "Думаю, вы с этим согласны: здесь вдвое больше, чем вы затребовали. А теперь, будьте добры, мистер Муллинс, расскажите свою историю."

Джейк Муллинс принял монету, потер ее пальцами, попробовал на зуб, снова потер, и сунул в карман штанов.

"Я вам обязан", сказал он. "Здесь не о чем много говорить, но уверен, вы думаете, что рассказ того стоит."

"Это произошло всего три ночи назад, мне кажется", сказал Брюнель с заметным нетерпением.

"Верно. Я плыл на своей маленькой лодочке вдоль берега Сюррея мимо пристани, что служит вашим раскопкам, когда увидел это. Маленькая лодочка, вроде моей, стоит в семидесяти-восьмидесяти ярдах от берега. Я поначалу подумал, что Харви - Бычьей Голове снова повезло. Я почти позвал его, но тут луна выглянула из-за тучи, и я увидел две вещи. Во-первых, что Бычья Голова не один, а во-вторых, что человек, которого я принял за Бычью Голову, совсем не он, а заметно худее, с копной, как мне показалось, седых волос. Седовласый приятель был на корме лодочки, наблюдая как другой работает, а другой был совсем не тот, с кем я бы хотел познакомиться на реке, да и в любом другом месте, раз уж так пошло."

"Это был громадина с темной кожей", сказал я.

Брюнель стрельнул в меня взглядом, а Джейк Муллинс сказал: "Если вы его знаете, то понимаете, почему я повернул назад. Слишком уж большой для лодочки он был, либо нубиец, либо индиец, с обритой головой, с почти такой же толстой шеей. Он наклонялся над водой, когда я впервые заметил лодку, но потом выпрямился, вытаскивая какую-то цепь с крюками. Седовласый говорил с ним на каком-то чудном языке, очень нетерпеливо, и держался за банку, потому что лодчонка раскачивалась с боку на бок, готовая опрокинуться.

Наконец вся цепь была вытащена, и громадина выбрал якорь и позволил лодке немного проплыть по течению. Седовласый склонился за борт, делая мелкие пассы руками, и мне показалось, что я увидел сверкающие голубые искры-молнии. Было похоже, как если бы он что-то поджигал, только огонь распространялся сверху вниз, если вы понимаете, о чем я толкую - в воду, а не от нее. Над водой поплыло что-то вроде тумана или дыма, завиваясь вверх, словно пытаясь принять какую-то форму, прежде чем ветер сдует ее. Эта операция повторялась два или три раза, а под конец седовласый прошипел какие-то команды громадине, который снова вытащил цепь и смотал ее кольцами, и снова позволил лодочке проплыть, прежде чем бросать якорь, и снова неудачно, и мне кажется, что седовласый был весьма несчастлив."

"Вы потратили массу времени, рассматривая все", сказал Брюнель.

"Я прятался в тени мола, потому что чаще всего я нахожу то, что ищу в препятствиях речному течению, поэтому я держался тихо и следил довольно долго. Не решался шевельнуться, понимаете, на случай, если они заметят меня. Я хороший гребец, но этот громила, он мог бы перетянуть фрегат, я так считаю. Поэтому я только следил, пока почти через час седовласый не осел назад, а громила не взял весла и куда-то погреб."