Доктор Проктор и конец света (как бы)
Шрифт:
— С лягушками в коллекторе?
— Там тепло.
— Что вы делаете?
— Болтаем о том о сем. Иногда перехватим какого-нибудь тараканчика или паучка. Веселимся.
— Вдвойне брр, — сказал Булле.
— Лягушки могут говорить? — поразилась Лисе.
— Да, конечно, — И на каком как бы языке?
— На лягушачьем, конечно.
— Как же он звучит?
— Ик! —
— И что это значит?
— «Одно пиво, пожалуйста».
— Фантастика! — закричал Булле и захохотал.
— А о чем говорят лягушки? — спросил Проктор.
— О чем угодно, — сказал Грегор. — Сегодня вечером большинство говорило о странных обезьянах, поселившихся в коллекторе. Эти обезьяны очень любят вафли.
— Поговорите еще по-лягушачьи! — крикнул Булле.
В глазах его по-прежнему скакали смешинки.
— Ик, — сказал Грегор. — Ик, ик, ик, ик, и-и-ик!
— И что это значит? — спросил Булле.
— «Я плохо говорю по-лягушачьи, пожалуйста, говорите ме-е-едленно».
Булле и Грегор так и покатились со смеху. Даже доктор Проктор рассмеялся.
— А вот я, — сказала Лисе, единственная из них, кто не рассмеялся, — не поняла, почему вы твердили на холме: «Я невидимка». Именно это убедило нас в том, что вы — лунный хамелеон.
— Ах, вы это услышали? — сказал Грегор. — Я… говорил сам с собой о некоей особе, которая… как мне кажется, не замечает меня.
— Боже, Грегор, да ты краснеешь, — сказал доктор Проктор. — Неужели ты опять влюбился? Вообще говоря, давно пора.
— Я влюбился? — натянуто засмеялся Грегор. — Нет-нет. Ик! Мне кое-кто нравится, но — ик! — чтобы влюбиться? Ха-ха, придет же в голову такое…
Все трое посмотрели на него. Если в чем-то они и были уверены без малейших сомнений, так это в том, что Грегор Гальваниус влюбился. И только одна Лисе знала в кого. Но конечно, ничего никому не сказала.
— Ну ладно, — сказал доктор Проктор. — Теперь, когда мы твердо знаем, что Грегор не лунный хамелеон и не загипнотизирован, я думаю, мы можем попросить его помочь нам спасти мир.
— Да! — сказали Лисе и Булле.
— А кто такие лунные хамелеоны? — спросил Грегор.
Они рассказали ему, кто такие лунные хамелеоны.
Грегор подвел итог:
— Лунный хамелеон может превращаться в человека, в предмет и в принципе во все, что угодно. Они едят человеческое мясо, как мы едим котлеты. Они пишут с ошибками. Воруют носки и гипнотизируют людей, так что те говорят «скофейник» вместо «кофейник». И в книге еще написано, что если лунный хамелеон появится средь бела дня, значит скоро произойдет что-то очень плохое.
— Ультрагигаплохое, — поправил его Булле.
— Вы думаете, что видели следы лунного хамелеона средь бела дня, и, по-вашему, это предвещает конец света?
Булле и Лисе кивнули.
Грегор рассмеялся:
— Это звучит как бред. Вам так не кажется?
Лисе была готова согласиться. Пожалуй, Грегор прав. Ей уже
Но доктор Проктор сказал:
— Мне кажется, пора вам узнать и все остальное.
Все повернулись к нему.
— Есть вещи, о которых не написано в книге, — мрачно сказал Проктор. — Но вот о чем ходили тогда слухи в Париже…
— Ужасные? — прошептала Лисе.
— Впору ставить знак «восемнадцать плюс», — кивнул Проктор. — Пожалуй, лучше прибавить света.
Глава 13
Ужасы. По-настоящему плохие новости
Доктор Проктор серьезно оглядел собравшихся вокруг стола в гостиной Грегора.
— Я очень долго тянул с рассказом об этом. В конце концов, это ведь только слухи.
— И что же говорят слухи? — спросила Лисе.
— Что лунные хамелеоны прибудут, чтобы съесть нас, — сказал доктор Проктор.
— Съесть нас?! — хором крикнули Лисе, Булле и Грегор.
Доктор Проктор кивнул, и лицо его было таким же унылым, как дождливый день в Вадсё. [12]
— В Париже поговаривали, что на Марсе когда-то жили марсиане.
— Логично, — заметил Булле. — Где же им еще жить, если они вообще существовали.
12
Город на севере Норвегии.
— А теперь на Марсе совсем никто не живет, — сказал доктор Проктор. — Всех съели лунные хамелеоны. Этим они и занимаются. Перебираются с планеты на планету и поедают все разумное. А самое разумное на Земле — это мы.
— Согласен, — сказал Булле, не заметив испуга на лицах Лисе и Грегора.
— Когда я говорю «мы», я имею в виду людей вообще, — пояснил доктор Проктор.
— Но… но… — начала Лисе, — почему же мы до сих пор не слышали, чтобы хоть кого-нибудь съели?
— Потому что лунные хамелеоны, если я прав на их счет, очень хитрые бестии, — сказал Проктор. — Когда мы поймем, что происходит, будет слишком поздно что-то менять. Они все нарочно так планируют.
— Раз так, мы должны узнать их планы, — сказал Грегор.
— И тогда мы, не попавшие под гипноз лунных хамелеонов, организуем движение Сопротивления, — подхватил Проктор.
— Движение Сопротивления! — повторила Ли-се. — Как во время войны…
— Чипсы кончились. — Булле помахал пустым пакетом.
Они сидели молча, слушая, как Булле дожевывает последние чипсы. И ждали, когда им в голову придут замечательные и неожиданные решения. А они, как известно, по команде не очень-то приходят. И наконец в гостиной Грегора Гальваниуса наступила полная тишина. Ее нарушало только негромкое жужжание насекомых, доносившееся из спальни, да хоровое пение соседей перед телевизорами, да шум машин, изредка проезжающих по улице.