Доктор Sex
Шрифт:
Мы учились в меде вместе. Она на два курса старше. Когда-то я был по уши в неё. И даже делал предложение, искренне считая, что всё взаимно, но... Трахаться Танечка любила с молодыми и борзыми, а замуж пошла за богатого и престарелого. Эта вся история была публичной и сильно ебнула мне по психике тогда. А теперь Татьяна Борисовна молодая вдова. Вдова не грустная... И смотрит на меня горящим взглядом с воловьей поволокой. А вот нихера!
– А с чего ты взяла, что я не женат?
–
– закатывает глаза.
– У меня твое личное дело.
– Оно устарело.
– И кто же счастливца?
– Одна чудесная юная девочка, - дёргаю с вызовом бровями, отчего-то представляя образ Любочки.
Ну должен же быть какой-то прок с этой юной нахалки. Может, хоть Зубарева от меня отколется?
– Ты - лживый злопамятный мальчишка. Ничуть не изменился.
– Только трахаться стал ещё лучше. До понедельника, Татьяна Борисовна. Подрочите тоже на досуге. Харассмент - дело наказуемое.
Но не доказуемое, увы.
– Ну ты мудак, Костя. Ты мне это говоришь?! Да ты пол больницы поимел!
– шипит на меня.
Слухи сильно преувеличены. У нас каждый неженатый врач “пол больницы поимел”.
– Ещё один намек на "неуставные" отношения и полетишь отсюда.
– Докажи, - ускоряю шаг.
Надо признаться, ее руководство моим отделением - это лютый пиздец для меня. И да - бьёт по самолюбию, конечно.
А дома ещё один сюрприз! Как не прибить Няшину? Или таки прибить?
Покупаю сыр, фрукты и пельмени, которые уже порядком задолбали. И вискас. Пельмени это тоже вискас для одиноких мужиков. И бутылку белого хорошего вина.
После того как расчленю и сожру Няшину, надо будет чем-то запить и снять стресс. Я ей пацан что-ли по балконам лазить? Хорошо, хоть, Горыныч смог подъехать, разрулить с ключами. И благо, запасные вообще были в тачке!
Захожу домой. На кухне музыка. Рядом с ковриком - белые кроссовки с синими бабочками.
Раздражённо переставляю их в обувницу, чтобы не мешались под ногами. Сама не могла поставить?
Мусор какой-то из рваных бумажек... Развела бардак!
Толкаю дверь на кухню. От запаха еды мгновенно сводит желудок.
Не донеся до рта вилку с чем-то очень домашним и аппетитным, Няшина замирает.
– Где мои ключи?
– рычу на неё.
– Уже на месте. Я сделала себе дубликат.
– Ты закрыла меня! Я опоздал на работу. У меня пациенты!!
– Кто-то умер от спермотоксикоза?
– поджимает губы.
Ах да...
– Могла бы хотя бы номер телефона оставить!
С грохотом ставлю пакет на стол. Няшина прячет телефон в карман. Поднимается, забирая со стола свою чашку. Держит ее в руке.
Ноздри рассерженно вздрагивают. Облизывает пухлые губы и угрожающе поднимает вилку
Мой желудок урчит...
– Ключи я у Вас просила ещё вчера. Вы проигнорировали мою просьбу. И номер я оставила! Он был написан на листе, который я закрепила на зеркале. Но Ваша кошка его порвала. Уберите, кстати, мусор за питомцем...
От возмущения открываю рот. Но не нахожу, что ей ответить.
Няшина засовывает мне в рот вилку. Растерявшись, позволяю, получая порцию этого самого "домашнего".
– Хорошего вечера!
– прихватив кружку с молоком, смывается к себе.
А я слегка прихуев, жую...
Мои глаза закатываются от удовольствия. Потому что это охренеть как вкусно!
И я даже забываю, за что на нее рычал. Проглотив, смотрю на вылизывающуюся Ведьму.
– Тебе тоже досталось, да?
Открываю бутылку вина. Наливаю два бокала.
– Так, короче, к черту пельмени, я требую репарации за ущерб в виде этого жаркого. Люба!..
* - Scorpio dormiens nunquam titillandus - не дразни спящего дракона.
Глава 7. Репарации
Воинственно глядя друг другу в глаза, мы ужинаем. Моё жаркое, его кухня.
Так и быть...
Ведьма, прижав уши агрессивно смотрит на мою ногу. Снимаю со стола пульверизатор.
– Зачем тебе он?
– облизывает губы Истомин.
– Дрессирую одну хамку.
Ведьма кидается и получает струю воды прямо в наглую морду. Атака сорвалась и кошка брезгливо вздрогнув, идёт на балкон, вылизывать мокрую шерсть.
– Креативно, - хмыкает он.
– У меня припасено кое-что и поубойнее.
В кармане рюкзака в пакетике лежит корень валерианы.
– Она у меня ещё и команды выполнять будет, - надменно дёргаю бровями.
– Ух! Да ты дрессировщица, да?
– Приходится.
– Предлагаю временное перемирие, до тех пор пока не решим с квартирой.
– Хорошо, - коротко соглашаюсь я.
– За твои кулинарные таланты, - поднимает бокал.
Настороженно чокаюсь с ним кружкой с молоком.
– И чем же занимается Любовь Романовна в перерывах между захватами жилья?
– Живу...
– Парень есть у тебя?
Склоняет с любопытством голову к плечу. Пока я туплю, соображая как ответить, отвечает сам:
– Хотя о чем я? Конечно, нет...
– Почему это Вы так решили?!
– Какой парень отпустит девчонку свою к мужику заселиться?
– подмигивает Истомин.
– Я просто самостоятельная! И могу за себя постоять. Ясно?
– Родители твои где, самостоятельная?
– В путешествии, - вру я.
Не хочу, чтобы он знал, что я совсем одна. И за меня никто не заступится.