Доктор, я тебя ненавижу! Записки врача-психотерапевта
Шрифт:
«Да уж… Такого врагу не пожелаешь! Что же делать?! Заблокировать ему воспоминание? Нельзя! Еще хуже сделаешь. Сейчас улучшение, а потом, когда вскроется правда о событиях минувшего проклятого дня, пойдет вторая волна стресса. И добьет его окончательно… Буду действовать по обстановке… как пойдет…»
И было потом… Как об этом расказать? Вот какими правильными словами описать бездну горя человека, который в секунды потерял все самое дорогое? Он не кричал, не плакал, не истерил. Он говорил, шептал. Сам с собой, не слушая и не отвечая на мои вопросы. В нем горел какой-то неугасимый факел. Так горит плазменное жало специальной горелки. Той, что режет крепчайшую сталь. Так горела его душа. Было нужно – и страшно – присоединиться. Отнять хотя бы на минуту хотя бы долю его переживаний, перенаправить лавину разрушающего стресса в сторону, погасить накал эмоций. Здоровый крепкий мужчина старел на глазах. Я сомневался раньше в правдивости рассказов о моментальной
С огромным трудом пробившись сквозь ураган зацикленных образов и эмоций, мне удалось подстроиться к ритму его слов и навязать транс. Проговаривая за ним его же фразы, дублируя их «эхом». Искусственно затягивая время произнесения, понижая тембр голоса. Прикасаясь к его плечам, голове, кистям рук. Через какое-то время пациент «поплыл». Появилась задержка в движениях, взгляд зафиксировался на небольшой хрустальной бусине, которую я старательно и «бессознательно» катал перед ним по стеклу журнального столика. Тихий перестук граней и посверкивание бликов помогло захватить его внимание.
В какой-то момент он замолчал, сохраняя позу «кучера». Продолжил говорить я. Он все это время рассказывал мне, бесконечно повторяя, жуткие детали катастрофы. В раздавленной машине. Судьба его не пощадила, он не потерял там сознание. И теперь увиденное стояло перед остановившимися глазами. Перехватывая образы, которые выжигали его сознание, я старался увести фокус его внимания на другие детали. С сияющего перламутра детской косточки в разорванной ране на блеск хромированной детали автомобиля, на лужицу на асфальте, на блеск фар… на облака в ночном небе, на звезды, на луну, на бесконечность неба, его глубину, безмолвие и бесстрастность…
Пытаясь рассмотреть описываемые мною «звезды», он начал поднимать голову и заводить глаза вверх. Воспользовавшись ситуацией, я максимально «нагрузил» все сенсорные группы и заглубил транс до глубокого сна. Мужчина откинулся на спинку дивана, уронив руки с колен. Я старательно, торопясь и максимально детализируя детали, рисовал для него… сон? явь? «Лесная летняя поляна, окруженная стройными соснами. Запахи горячей хвои и смолы с оттенками луговых ароматов. Тихое шуршание ветвей, жужжание и стрекот букашек, невидимый птичий диалог. Чистый пружинистый изумрудный мох под спиной и руками. Свежий, ароматный, пьянящий воздух… На вдохе переполняющий все тело, на выдохе уносящий боль и усталость, оставляющий только ощущение свежести и чистоты, отдыха и здоровья…»
Оставив пациента на некоторое время в таком «психостазисе», откидываюсь на спинку кресла. Спина взрывается тоскливым ноющим воем. Сам не заметил, как висел все это время странной корягой над спящим. Во рту пересохло, рубашка насквозь мокрая. Устали даже глаза. Такое ощущение, что сам перестал моргать, чтобы только не пропустить важную реакцию в мимике, в движениях, в движении его глаз под закрытыми веками.
Тут до меня доходит, что один из сопровождающих все это время находился с нами в кабинете. Забившись в угол, он грыз носовой платок, намотанный на побелевший кулак. Встретившись с ним глазами, я понял, что бесконечный рассказ его несчастного товарища «пробил» его ничуть не меньше, чем меня… С трудом поднявшись из кресла, я шагнул к окну. Хотелось впустить свежий воздух. Хоть чуть-чуть разбавить атмосферу горя, которая, казалось, заполнила все пространство. В окно был виден небольшой дворик со старой стеной, покрытой плющом и вьющейся розой. На узорчатой лавочке у стены сидел второй сопровождающий. Скомканная пачка из-под сигарет, переполненная окурками, лежала перед ним.
В одном шкафу у меня постепенно организовался своего рода «бар». Многие пациенты пребывают в упорном заблуждении, что врачи по своей сути – мотыльки. Они не едят, а только пьют. Нектар. 25 часов в сутки. И потому лучший презент в благодарность – красивая бутылка с аристократическим содержимым. Так вот и накапливаются потихоньку. Вытащив коробку с «Хеннесси» и прихватив пару бокалов, молча вручаю все невольному свидетелю моей работы. И почти пинками, продолжая молчать и жестами запрещая тому говорить, выставляю его во дворик. К курящему товарищу. Себе наливаю стакан воды и снова перемещаюсь в «боевое» кресло…
«Миша, послушай! У меня для тебя плохая новость! Помнишь, ты мне рассказывал, что давно-давно ты расстался со своей семьей? И тебя беспокоит – как они, что с ними. Помнишь, ты мне рассказывал, что это странно, но вот как-то так произошло, что ты с ними расстался двадцать лет назад. Целых двадцать лет назад! Странно, но так бывает. Миша, мне очень жаль, но я узнал, что они тогда погибли. Все. Двадцать лет назад. Авария. Миша, ничего не сделать. Двадцать лет прошло. Тогда было страшно, больно, невыносимо, но… двадцать лет, Миш. Чувство потери не меньше, но… двадцать лет, Миш. Прошло двадцать лет! Год за годом. Двадцать лет… Мне очень жаль. Ты не держи в себе, Миш! Хочется плакать – плачь! Отпусти их, Миш. Двадцать лет прошло… Поплачь о них и отпусти… в лучший мир…
Дичь какая, да?! Никакой логики. Нет ее… действительно нет. Но сознание в отсутствии логичного восприятия окружающей действительности цепляется за любую помощь, за любую подсказку. Пусть даже абсурдную, но желанную. А иллюзии в трансе – это по факту искусственно смоделированное пространство со своими законами. Порой радикально отличающимися от привычных… И потому здесь возможно все. В том числе и «разрыв во времени». Невозможный по факту, но… сознание цепляется за любой вариант развития событий, только бы «не сойти с рельсов». И этот алгоритм позволяет снизить уровень стресса до крайнего, но не запредельного. Стресс от горя и переживаний остается, никуда не деться, но он уже не убьет человека. Конфликта с правдивостью произошедшего нет. А как иначе?! Вот что еще можно сделать? Заморочить ему голову, убедить, что ничего не произошло?! Тогда при выходе из транса он будет спокоен, но через пару часов или дней на него снова обрушится страшная правда – и вот тогда… Боюсь представить, что вытворит уже раненная психика…
Вызвали такси и увезли своего товарища мои слегка пьяные гости. Застенчиво поставили ополовиненную бутылку коньяка на журнальный столик, шепотом пообещали невероятные финансовые и прочие блага в ближайшем будущем и ушли. Наверное, минут на сорок я бессильно растекся в кресле и тупо смотрел на бутылку. В голове вяло бултыхался один вопрос: «Шваркнуть полстакана или не надо?» Степень утомления была просто фантастической. Что-то мне подсказало, что коньяк в любой дозе меня сейчас просто окончательно положит. На автомате обесточил компьютер, активировал автоответчик, проверил, закрыты ли окна, и пошел домой. Дома, кое-как раздевшись, сразу полез под душ. Заглянувшая на шум воды жена как-то странно на меня посмотрела и вдруг спросила: «Тяжело было?» Я удивленно поднял брови… обычно у нас не принято было дома обсуждать работу и всякие «моменты». Хотя жена тоже врач и близкий друг, тут работает этический кодекс, который предусматривает конфиденциальность жизни пациентов. Продолжая механически поливать себя из душа, молча кивнул. Вздохнув, она подошла и… сняла с меня очки.
4. Многообразие способов и методов
Некоторые клиенты приходят к психотерапевту с целью почесать свое зудящее эго. Причем подходят к этому событию изысканно, обстоятельно подготовившись, почитав книжки, посмотрев пару популярных фильмов, жарко поспорив на специализированных форумах в интернете. Задача таких – натыкать доктора носом в «непрочитанные им места» в книжках апостолов психологии и психиатрии. Только данные человеки не понимают, что «свое эго надо мыть, а не расчесывать». Поэтому им предлагается и используется процедура под названием «Психогигиена». Оздоравливает и бодрит. С другой стороны, если для данного индивидуума с удушенной самооценкой процесс «возвышения» над тупым и недалеким доктором является лечебным, то и бог с ним! Пользуйтесь. «Клятва Гиппопотаму» обязывает, а оплаченный счет оправдывает усилия по поддержанию любезного сердцу подобного пациента придурковатого вида у доктора. По правде говоря, таких немного – и с каждым годом все меньше. Во-первых, развлечение (если о нем идет речь) недешевое, во-вторых, растет определенная грамотность населения. Те, кого это касается, начинают понимать, что психотерапия – не модный аттракцион, она способна реально помочь и решить множество проблем как в области непонятной психики, так и в области любимого и понятного организма. Есть определенная категория клиентов, которые приходят ко мне уже многие годы. Иногда даже за тем, чтобы просто за чашкой кофе поделиться своими успехами, достижениями, исходами. Приходят за минутами абсолютного отдыха и релакса. Приходят за воспоминаниями. Приходят за советом не для себя. Желая помочь близкому человеку, ребенку, друзьям. Такое доверие трогает и обязывает. Я знаю то, чего не знают порой даже самые близкие им люди, и потому степень точности таких советов должна быть очень высока. В этой работе важно не искусное владение какой-то отдельной психотехникой или методом. Самое важное – остаться доверенным лицом, может быть, даже единственным, для данного человека.