Доктор звёздного флота
Шрифт:
Провела беглый осмотр ранений, затем с помощью ассистентов мы раздели раненного мужчину, навела на него сканер и начала фиксировать все его повреждения, записи потом обработает и зафиксирует медстатистик.
— Ранение в грудь. Повреждена рука возле запястья, начинается сепсис, если уже не начался… Придётся ампутировать…
Как же я жалею, что мой проект всё ещё не рабочий!
—…Жгут на бедре наложен грамотно, он спас ему жизнь. Артерия повреждена.
Это был крепкого сложения мужчина. Грудь, живот,
Медсестра делала анализ крови. Анестезиолог ждала моей отмашки.
— Четвёртая отрицательная.
—…Пульс слабый, давление низкое…
— …Повышай давление. Осторожно.
—…Давление повысилось до нормы…
— Наркоз! — скомандовала я.
Сон в моего пациента вливался аккуратно, но уверенно. Глаза, полные доверия сомкнулись.
Руки делали свою работу привычно, быстро, уверенно.
Промыть раны раствором.
Первым делом заняться артерией.
В опухшей, посиневшей, зияющей ране на бедре чернел живой, вздрагивающий сгусток.
Рана пульсировала.
Мышцы отекли, затвердели. В таких случаях перевязать артерию нелегко.
Помимо разрыва артерии в мышцах остались осколки.
Взрыв?
Похоже, что да.
Благодаря сканеру нашла сосуд, осторожно расширила края раны и зажала его пинцетом.
— Тампоны, — скомандовала я.
Помощники как могли, высушивали тампонами рану, но кровь не подчиняется приказам. Струя выстрелила, и на моём комбинезоне расплылось уродливое пятно крови. Но меня это совершенно не волновало.
Зажим. Ещё один зажим. И подождать минуту. Сосуд тонкий, а вот из-за него ускользала жизнь прекрасного мужчины.
— Кровь готова? — спросила строго, не отрывая внимательного взгляда от раны.
— Всё готово.
Так, всё сухо. Чисто. Больше не кровит.
Медикаментозно «склеить» разорванный сосуд, увы, невозможно.
— Пульс?
— Пульс слабый, частит. Сто сорок в минуту.
Плохо.
Стиснула зубы. Нет, госпожа Смерть, сегодня точно не твой день. Я тебе его не отдам.
Продолжила операцию на развороченном бедре. Ставить дренаж и зашивать скомандовала первому ассистенту.
Кровь планомерно вливалась в раненного.
Вокруг стоял гул, шум. Иногда слышался мат, отборная ругань хирургов, стоны и крики раненых. Рычали и бились на операционных столах ганимедцы. Слышался детский плачь.
— Удаляем часть кишки! Живо!
— Ушивай лёгкое…
— Дефибриллятор! Разряд!
Но я абстрагировалась от шума. Сейчас для меня был важен мой пациент и его жизнь.
Грудная клетка напоминала больше фарш, но к счастью жизненно важные органы не задеты.
Неиссякаем запас человеческой прочности!
Когда закончила
Запястье, увы, пришлось ампутировать. Я не ошиблась, ткани начали отмирать.
Чтобы сепсис не пустил свои щупальца по всему организму, пришлось накачать лейтенанта двойной дозой лекарства с нанитами. Они быстро заживляют раны и уничтожат микробы или грибки. «Малыши» с ними справятся.
Лейтенант Ром будет жить.
— Заканчивайте с ним, — распорядилась ассистентам и отправилась на помощь коллегам. Одного бойца смерть намеревалась забрать себе.
Непорядок.
* * *
— Громова! Живо ко мне! — услышала я голос Загорского и поспешила в отсек с ганимедцами.
Ассистенты сменили на мне защиту, надели новые перчатки, и только тогда я вошла в отсек с инопланетянами.
На операционном столе Севера лежала беременная женщина. Небольшое ранение в плечо, касательное. Это не смертельно. И Загорский уже всё сделал. Но тогда почему показатели такие плохие?
— Что с ней? — спросила Севера.
— Не с ней. С ребёнком. И я не знаю, что с ним, — выдохнул он зло и одновременно обеспокоено. Он водил сканером над её огромным животом, пытаясь найти причину беды. — Сканер ничего не находит. Если бы не анализы и не наши приборы, то сказал бы, что полный порядок. Но нет. И у нас мало времени… Она может его потерять… Наверное, придётся делать кесарево и помещать его в капсулу. Иначе он не выживет. Показатели видишь?
Едва он сказал о ребёнке, у меня в голове сама собой появилась нужная информация.
Перехватила руку Севера со сканером и, глядя в его глаза, уверенно сказала:
— Нет. Ничего не нужно делать. С ребёнком всё хорошо.
— Ты спятила? — прорычал он на меня. — Иди отсюда, зря тебя позвал.
Его помощники уставились на меня в полном недоумении, мол, вместо дельного совета и помощи всякую чушь несёшь.
— Север, я знаю, что говорю, — произнесла с нажимом. Перехватила его взгляд и заговорила, удерживая контакт: — Я не понимаю, почему ты сразу не понял, что происходит с этим малышом и его мамой? Всё ведь до безобразия просто.
Дело в том, что в сегодняшней полученной информации был момент о беременных.
Между мамой и малышом и у людей, и у ганимедцев имеется сильная связь.
И есть один важный нюанс в беременности ганимедских женщин.
Её организм с момента зачатия формирует энергетический защитный кокон вокруг ребёнка.
Когда мать вдруг испытала сильное эмоциональное, да ещё и физическое потрясение, её энергетические ресурсы могут быстро истратиться, и если вдруг их не хватает, то сам малыш начинает делиться с матерью нужной энергией. При этом для его здоровья нет никакого вреда.