Доктор звёздного флота
Шрифт:
Он одарил меня ещё одной улыбкой, полной превосходства и сказал, поднимая бокал:
— Верно. Ей нужно совершить открытие. Сделать прорыв в науке, и тогда её жизнь наполнится новым смыслом. И да, гордыня тоже присутствует. Но гордыня это не задирание носа и высокомерие, как обычно считают люди. Это невоспитанность и бессовестность.
«Ох, Загорский как раз себя охарактеризовал», — подумала раздражённо.
— Брать на себя больше того, что ты можешь вынести и сделать – вот она гордыня, Агата. И да, это большой грех, потому как ты со всей страстью стремишься сотворить
— Ты меня сейчас пытаешься убедить в неправильности своего желания сделать открытие в науке, генетике и сделать возможным, чтобы организм людей мог вернуть утраченную конечность? — поинтересовалась с откровенной враждебностью.
Мне захотелось схватить бокал и выплеснуть вкусное вино в рожу этого напыщенного гада, забрать данное ему слово и уйти, оставив его один на один со своими проблемами.
— Нет, — произнёс он твёрдо и с нажимом. Глядя мне в глаза, заговорил, заставляя задуматься: — Я хочу, чтобы ты осознала, какая огромная это будет ответственность. Ты берёшь на себя функцию природы, самого Бога. Но ты не Господь, Агата. Просто подумай о том, что могут быть и последствия. Например, неоправданные ожидания. Отклонения в последующих поколениях, мутации. И даже вымирание, не сразу, нет, но именно твоё открытие, которое могло сотворить добро, может стать началом будущей трагедии. Просто дай сама себе ответ, готова ли ты к последствиям? Возможно, всё будет не так драматично, как я обрисовываю, но это одна лишь вариация из возможных, которая может возникнуть от твоего решения и открытия.
Сглотнула вдруг ставшую вязкой слюну и прошептала:
— Если так рассуждать, то лучше вообще ничего не делать. Ибо, любой шаг может стать роковым…
Север кивнул и сказал с мягкой, понимающей улыбкой:
— Я это всё сказал не для того, чтобы тебя обидеть, оскорбить или как-то принизить. Нет. Мне, если честно, плевать на судьбу человечества. Не расстроюсь, если наша раса станет вымирать. Мне важна ты, Агата.
Он подался вперёд, растянул губы в дьявольской улыбке и зловеще прошептал:
— Ты умная женщина, и должна понимать, что когда твой проект даст положительный результат, обратной дороги не будет. Ты запустишь маховик, который уже никогда и ни за что не остановишь.
— Слишком зловещи твои слова, — произнесла, нахмурившись. — Ощущение, что ты видишь только одну сторону моей затеи – тёмную.
Загорский горько рассмеялся и прокомментировал мои слова:
— Агата, хоть ты и думаешь, что я не разбираюсь в людях, поверь, я слишком хорошо в них разбираюсь. И я знаю, что всякое новое открытие в любой науке другими учёными впоследствии извращается и превращается в оружие. Твой проект сия участь тоже не обойдёт стороной, уж поверь мне. Просто ты должна быть готова даже к такому исходу. Понимаешь меня?
Я долго смотрела на мужчину, который буквально вывернул мою идею, мой труд, на который я положила не один год своей жизни наизнанку, поняла кое-что…
— Ты сильно разочаровался в людях, Север. Кто тебя столь сильно обидел, расстроил… сломал, что ты стал… таким?
—
— Ладно, — пожала плечами. — Тогда мой ответ следующий. Я справлюсь. Я готова ко всему, что может случиться в будущем из-за моего проекта. И твоя интересная философия меня не испугала. Но спасибо, что обрисовал перспективы с самой ужасной стороны.
Он криво усмехнулся и сделал глоток вина.
Я тоже и потом спросила:
— Теперь я могу надеяться, что ты ознакомишься с моим проектом?
— Если я даю слово, то не нарушаю его, — ответил Згаорский.
Потом вдруг зажмурился, часто задышал и сказал:
— Знаешь, что-то мне уже разонравилась идея… Уходи, Агата.
Резко поднялся с места и отошёл к окну.
Медленно поднялась со своего стула и мягко ступая, приблизилась к мужчине. Осторожно коснулась ладонью его спины между лопаток и тихо произнесла:
— И что ты сделаешь, если я не уйду?
Глава 20
* * *
— СЕВЕР —
Агата подошла ко мне.
Её горячая, просто обжигающая ладонь коснулась моей спины между лопаток. Я едва сдержался, чтобы не застонать.
Она, дразня меня, невинным голосом спросила:
— И что ты сделаешь, если я не уйду?
Хотел бы я ей сказать,что именноя сделаю, но вместо этого вновь высказал грубость:
— Возьму тебя за шкирку и выкину за дверь.
В отражении окна вижу, как Агата вскинула брови, рассмеялась и склонила голову набок. Руку не убрала. Провела кончиками пальцем вдоль позвоночника, и я с силой стиснул зубы.
Чёрт, это невыносимо.
— Агата… уходи… — прошу её.
— Я сама решу, когда мне уйти, — ответила она спокойно.
Совершенно меня не боится. Не трясётся, как прочие. Не лебезит. Не ломается. Гордая. Сильная.
Я скрестил руки на груди.
Агата закусила нижнюю губу и поймала мой взгляд в отражении.
Этот её дерзкий взгляд… Не думал, что она можеттаксмотреть… С обещанием, что может подарить целую вселенную и заодно поставить на колени.
Всё внутри меня напряглось от её жеста, лёгких поглаживаний по спине, дерзкого взгляда. Меня уже всего изнутри дёргало, колотило. Будто все две тысячи вольт получил.
Уже давно понял, что меня тянет к этой женщине.
Внутри меня поднялась целая буря чувств и эмоций, именно тех, которые я думал, что давно и прочно похоронил и забыл.
Пламя разносилось по венам со скоростью света. И виноват в этом не афродизиак и тестостерон.
Просто хочу её и с тёмными желаниями трудно бороться.
Воздух между нами накалился, напряжение стало плотным, хоть ножом режь.
Медленно обернулся, навис над ней, попытался взглядом дать понять, что всё серьёзно. И что моё предложение помочь мне снять проклятое напряжение уже не кажется мне отличной идеей.
Если не уйдёт, узнает, что значит, стать моей.
Контроль рядом с этой невозможной гордой женщиной сгорал мгновенно.