Доктор
Шрифт:
— Перевертыш или оборотень. Правда, меня называют метаморфом. — Сняв с лица надоевшую ей маску, поясняет девочка.
На самом деле её всегда интересовал вопрос: «А что такое положительные эмоции?» Про отрицательные она знала, боль, гнев, ярость, состояние берсерка и прочее было ей знакомо не понаслышке. Недавно она начала ощущать привязанность к Кисе и Михаэлю, книги говорили что-то про родственные узы.
— И в кого ты обращаешься? — Прервал её размышления нетерпеливый голос Кисе. Вот кому немного надо для жизни, спокойный
— В девушку на десять лет себя старше. — Спокойно отвечает Тсунаеши. И натягивает на лицо улыбку. Она такая же, как он, ради семьи пойдет на все. И ей хочется верить, что они семья.
— И чему ты радуешься? — Спокойно спрашивает Михаэль, надеясь, что когда-нибудь эта девочка улыбнется по-настоящему.
— В книгах сказано, что позитив облегчает жизнь. — Спокойно отвечает та.
Спустя три месяца
Дон, так правильно обращаться к любому взрослому человеку, Буджардини пришел к ней на занятия по этикету и заговорил на французском:
— Итак, 27, ты уже достаточно натренированна, более мы лечить твоих соседей не будем. Разбирайся сама.
Привычная ей лицемерная маска спала с дона Буджардини. Она увидела человека и поняла, он — не самое страшное зло в этой лаборатории. Уроки политологии не прошли даром, интуиция, которую она тщательно скрывала, шептала, в ответе за все её мучения стоит тот, кто спонсирует это, и тот, кто руководит этим.
— Хорошо.
В палату залетела девочка с темно-русыми волосами. Ее изменившееся поведение вначале напрягало Кисе и Михаэля, но потом она объяснила. Ей промывают мозги, тщательно, тонко и настолько ювелирно, что лишь благодаря своей всезнающей интуиции, которую вполне успешно прячет вот уже три года от ученых, ей удается сохранить трезвость сознания.
— Итак, врачи вас послали, теперь вашим лечением занимаюсь я! — Лучась притворным энтузиазмом, заявила Тсунаеши.
Мальчики переглянулись, во взгляде каждого промелькнули опасения за свою жизнь. К ее поведению они уже привыкли.
— Мне уже страшно. — Произносит Кисе, отодвигаясь от девочки.
— А что это значит? — Не потому, что забыла, а ради поддержания игры, спросила Тсунаеши с лукавой улыбкой.
— Не знаю, но так говорят в книгах, когда кто-то, кто не разбирается в определенном деле, пытается казаться в нем мастером.
— Не правда! От меня все зверушки живыми выползали!
Попытки сарказма, шуток и демонстрации веселья, они лишь учатся вести себя как дети, подростки. По фильмам и книгам, с помощью психологов и интернета они стремятся познать чуждый им мир.
Спустя три месяца
— Итак, дон Буджардини, что с проектом «Боевая триада»? — Разбор годовых отчетов закончился совсем недавно. В зале для совещаний остались лишь ученые-кураторы двух проектов и босс семьи Эстранео, который и задал вопрос.
— Через года два — три их можно будет выпускать в мир. — Уверенно ответил Джакомо, а про себя добавил,
— Почему так долго? — Ожидаемый и закономерный вопрос, в прочем лгать главе всегда было бессмысленно.
— Проблемы в социализации и, психологи не уверены в том, что они вернутся…
И это действительно так, 27 — гений в учебе, медицине, боевых тренировках, никак не может освоить эмоции, а так же взять под контроль рефлексы. Если выпустить её сейчас, будет просто перевод ценного продукта.
2а — силен в компьютерной сфере, ловок, наблюдателен, быстр, но не может подделать испуг и страх, слишком легко поддается на провокации, он сольется на первом же задании.
7в — вырубят до того как он подойдет к цели, у него на лице написано, хочу тебя убить! А ничего другого он не умеет. Будь постарше, можно было бы слепить из него шкаф, но не сейчас, это глупо.
— Так разберитесь. — Холодный, уверенный в себе голос Касиморо вывел дона Буджардии из мыслей.
— Да, Дон. — Покорность во взгляде и движениях, да и как можно не преклоняться перед этим монстром?
— Дон Финоккио, что с проектом Примо? — обратил свое внимание дон Эстранео на второго куратора. Явно желая услышать лишь положительные новости. Впрочем, проект данного ученого был одним из самых простых.
— Ненавидит мафию всеми фибрами души. — Оправдал ожидания босса Серджио Финнокио. Впрочем, добиться этого было просто, куча опытов, убитые на его глазах друзья и прочее.
— Хорошо, попытки побега? — Это тоже очень важно, в случае данного подопытного, попытка должна быть одна и удачная, но без жертв с их стороны.
— Пока что ноль. — Честно ответил ученый, но про себя добавил, надеюсь, так будет и дальше, он очень занимательный экземпляр.
— Хорошо. — Удовлетворено улыбнулся и откинулся на спинку кресла Босс.
— Начинайте сведение с остальными подопытными. Он должен выбрать круг общения. Потом начинайте давить. Срок срыва через 3-4 года. Кстати, дон Буджардини, каковы шансы 27 против 69? — Этот вопрос, заданный из чистого интереса, не должен был разрушить хорошее настроение Касиморо Эстранео, однако куратор Джакомо знал, что превосходства над своим любимчиком Дон не потерпит, а отдуваться ему. Можно солгать, но зачем, правда же все равно всплывет.
— Она сильнее. — При этих словах ученый склонил голову, словно извиняясь за столь сильный подопытный образец.
— Плохо. Сломайте её. Они должны быть наравне. — Четко, резко, со ставшей пугающе кошмарной улыбкой, отдал приказ босс Этранео.
— Да, Босс. — Поклонился еще ниже куратор 27, замечая странное удовлетворение на лице дона Финнокио.
Потом посмотрел на Дона, тот махнул ему рукой, и вышел за пределы зала совещаний.
Как только за ушедшим закрылась дверь, Серджио Финнокио посмотрел на Главу Семьи и, убедившись в его благодушном настроении, задал давно мучающий его вопрос: