Доктора вызывали?

Фомина Татьяна

— Хорошо, я согласна, Зоя Марковна. Когда вылет?

— Завтра.

— Завтра? — прозвучало уж слишком безнадежно. — А моих кто возьмет?

— Да уж не бросим мы твоих! Не переживай! После смены зайдешь, я тебе путевку заполню.

— Хорошо. Спасибо, Зоя Марковна.

— Вот вернешься и поблагодаришь! Беги!

Возвращалась в растрепанных чувствах. С одной стороны — это здорово! Всегда хотела получить выездную путевку. А с другой стороны? А с другой стороны мы все равно среди недели не видимся — не получается, а созвониться можно

и там. Поэтому в свой кабинет я вошла не такая убитая новостью, какой вышла от Зои Марковны.

Вылет оказался вечерним, и Дима смог меня проводить. У него тоже был завал на работе, поэтому лишнего времени практически не было. И он решил поработать во все выходные, чтобы к моему приезду быть свободнее.

— Обещай, что будешь звонить, — попросил Дима. — В любое время!

Разница с Москвой у нас была три часа.

— Хорошо, я постараюсь, звонить, чтобы ты не спал.

— Иначе утром буду звонить я, как только проснусь!

— Эй! Я же буду еще спать! — возмутилась я.

— Значит, не забывай желать мне «спокойной ночи»!

— Я постараюсь, — пообещала ему.

А потом он меня поцеловал. Первый раз. В зале аэропорта. Нежно прикоснувшись своими губами. Его поцелуй, мягкий, теплый, сладкий, вызвал головокружение. И я ужасно расстроилась, когда он меня отпустил. Как во сне прошла на посадку, перебирая в памяти моменты, когда он был рядом, касаясь своих губ, словно могла почувствовать его прикосновение снова. И пока летела, витала наполовину в мире своих грез.

Конечно, если быть совсем точной, то это был не первый наш поцелуй, если считать день, когда мы встретились. Но тогда было все по-другому! Точнее, сейчас все совершенно по-другому. Как же странно устроена наша жизнь! Ведь еще месяц назад я даже не подозревала, что моя жизнь может так измениться.

Я долетела, успела заселиться в гостиницу и написала Диме сообщение, что все хорошо, не желая беспокоить его, если он уже спит. Но Дима перезвонил сам. Мы болтали почти целый час, словно и не было между нами ни расстояния, ни разницы во времени.

А утром начались занятия. И я вспомнила учебу в институте, бешеный график и вечный недосып. Но нисколько не пожалела, что согласилась. Было интересно. Новые знакомства, впечатления, эмоции.

Одним из преподавателей был Орехов Герман Алексеевич, на мой взгляд, пожалуй, слишком молодой для профессора. На самом же деле, он был главным врачом детского центра, и, несмотря на свой возраст (на вид ему было не больше тридцати пяти), имел две научные степени. Его лекции были яркие и эмоциональные, и, кажется, все были просто очарованы его обаятельностью. Естественно, вопросов было много! И я старалась ничего не пропустить, даже, если уже знала некоторые нововведения.

Так получилось, что Герман Алексеевич предложил выпить кофе, а заодно и обсудить вопросы, на которые я хотела бы получить ответы. Потом было приглашение посетить его детский центр, который занимался изучением детских вирусных инфекций и разработкой эффективных методов лечения.

У них была даже своя лаборатория! Естественно мне это было интересно! Тем более что наше общение не выходило за рамки профессионального.

Дима звонил каждый день. Мы рассказывали друг другу, как прошел день, и стали еще ближе, невзирая на расстояние, которое было между нами.

Оставались последние выходные, получение сертификата об обучении в понедельник, и домой.

В субботу утром позвонил Герман Алексеевич и предложил посетить выставку начинающих художников. Он заметил рисунок на моем телефоне, и заинтересовался им. Я рассказала об Алёнке. И, наверное, поэтому он решил, что мне будет интересно самой посмотреть работы самых юных талантов.

Да, мне понравилось! Мы зашли в кафе выпить кофе.

— Юля, а вы не думали переехать работать в Москву? — спросил Герман Алексеевич.

— Никогда не думала об этом.

— Подумайте. Все-таки здесь больше перспектив и возможностей, а с вашим пытливым умом и старательностью вы быстро пойдете вверх.

Честно говоря, мне нравилось просто работать с детьми, заботиться об их здоровье. А дети, они везде дети, и неважно, где ты живешь. О чем я и сообщила. Орехов расстроился.

— Жаль. Очень жаль. Я бы хотел, чтобы вы остались, чтобы взять вас в свой центр. Подумайте! Ведь разница в оплате за тот же труд достаточно велика!

— Благодарю, но я привыкла к тому, что есть.

— Не благодарите! И имейте в виду, что если передумаете, то я готов всегда вас принять.

— Хорошо. Спасибо.

Стало немного напрягать его повышенное внимание и настойчивость. И от вечерней прогулки я отказалась, чем очень его опять огорчила.

В понедельник он был сух и сдержан. И стало неуютно от этого. Неужели это из-за моего отказа? Но в конце работы он все-таки обратил на меня внимание.

— Юлия Станиславовна, мое предложение остается в силе. И если вы передумаете, дайте знать.

Об этом я забыла, стоило только самолету оторваться от земли.

— Вызывали, Александр Радомирович? — Андрей Милованов вошел в комнату своего отца, служащую ему рабочим кабинетом в загородном доме. Милованов старший сидел за столом, в кресле, в домашнем халате. Даже дома его не отвлекали, если он работал.

— Сядь, и не паясничай! — сухо ответил Милованов старший. И Андрей почувствовал себя обыкновенным школьником, которого будут отчитывать за плохие оценки.

— Что случилось, пап?

— Еще не случилось. Не перебивай. — Милованов старший выдержал паузу. — Ты просил меня пробить некую Альбину Сталевскую. Так вот. Альбина Сталевская была рекомендована Бронниковым для прохождения практики и (возможно!) дальнейшего трудоустройства в моем отделе. Но. Была перенаправлена в юридический отдел за неимением никакого опыта. В юридическом отделе зарекомендовала себя как исполнительный и ответственный сотрудник, получив соответствующие рекомендации. И если бы не твоя просьба, продолжала бы там работать.