Доктрина: Смута в Московии
Шрифт:
— Да, действительно, всё новое — это хорошо забытое старое! — согласился Добржанский. — К тому же, Шереметьевы — фамилия древнего боярского рода...
— Честно сказать, эти убогие слоганы, просто ужас! — сморщился Стоцкий, — «Шереметьев — это справедливый суд!», «Шереметьев — президент новой эпохи!», «Шереметьев — это защита от произвола!». От них меня тошнило ещё во время его первой кампании.
— По настоянию Александра Николаевича подготовкой агитационных материалов занималась «Клипарт-студия» Рогова, — Добржанский
— Совсем из ума выжил Николаич! Рогов же — выкормыш Головина? — воскликнул экс-президент и схватился за голову.
— Ну не знаю — кто там чей выкормыш, но в течение завтрашнего дня нам нужно подготовить несколько новых агитационных роликов. У вас есть соответствующие специалисты? — Мансур вопросительно посмотрел на Стоцкого.
— Ну, можно поискать, — задумчиво произнёс он, почесывая затылок.
— У меня есть... специалист! — промычал Малик, не поднимая голову из вазы, — у меня!
— Это хорошо! Но нужно будет, чтобы их крутили на всех популярных сетевых каналах, — Джакометти кинул взгляд на Добржанского.
— На государственных сетевых ресурсах агитационные материалы демонстрируются в соответствии с законом, — Анджей Мехметович сложил руки на груди. — А вот с частными придется договариваться!
— Ну, вот ты и договаривайся! — экс-президент ткнул пальцем в грудь Анджея Мехметовича.
— Сергей Сергеевич! Вы же знаете, что «РусМедиа» на это не пойдет, тем более что серьезный пакет их акций принадлежит Панамериканскому новостному бюро, — напомнил помощник президента. — Боюсь, что придется прибегнуть к... не совсем законным методам агитации.
— То есть взламывать чужие ресурсы? Ты об этом? — Сергей Сергеевич пристально посмотрел в глаза Добржанскому.
— Ну, что-то вроде того!
— Почему я это должен делать? — Стоцкий откинулся на подушки.
— Что делать? — робко переспросил Анджей Мехметович.
— Твою работу, сынок! За то, что ты на должности своей останешься сидеть!
— Я готов сотрудничать...
— Хорошо! Это очень хорошо! Чтобы каждую неделю ко мне — на исповедь! — экс-президент постучал по столешнице. В первую очередь, собери всё, что есть на детей Вырубаева и Кайгородова, понял! Слухи, сплетни там! Пускай эти аналитики твои, так называемые, пошевелят своими оплывшими мозгами!
— Конечно... конечно, — Добржанский понурил голову.
— Не конечно, а к завтрашнему дню! А то прямо отсюда переедешь в Волчанск! — всё больше распалялся Стоцкий.
— Эээ... Я пойду тогда, господин Джакометти, господин Малик, — пробормотал Добржанский и заторопился к выходу, но был остановлен Сергеем Сергеевичем.
— Какое до свиданья! Со мной поедешь!
— Не надо, Сергей... Я позабочусь... о нем, — Малик отцепил руку Стоцкого от воротника одежды Анджея Мехметовича.
— Ладно, заботливый, смотри, чтобы не случилось, как с Кайгородовым, которому
Малик оскалил белоснежные зубы. «И на старушку бывает... как говориться..,» — прокряхтел он.
— Давайте не отвлекаться от дел, Сергей Сергеевич! — Мансур попытался осадить экс-президента.
— Давайте! Ну! Я жду указаний от «Большого брата»! — Стоцкий вызывающе посмотрел в глаза представителю. Тот отвернулся. — В ближайшее время я свяжусь с нашими людьми в БАФР и постараюсь пролить свет на деятельность этого... Ак... Акан...
— «Акинитона, — поправил экс-президент, — я тоже не сразу научился.
— Вы, господин Малик, я полагаю, поможете нам с информационной поддержкой.., — осторожно предложил Джакометти.
— Помогу... чем смогу!!! — силахдар махнул рукой.
— Кстати, Малик, — Стоцкий хитро прищурился, — а у вас же есть приманка, которую можно было подсунуть нашим «деткам».
— Ааа! Этот, что ли... «Дохлый»?
— Да, он же тусовался с ними, всех знает! Более того, владеет сверхпопулярным среди молодежи игровым порталом...
— Может, и так! — силахдар почесал длинным ногтем лоб. — В любом случае нужна санкция... Молчанова.
— Почему нет! Активное оперативно-розыскное мероприятие — «оперативный эксперимент», слышали о таком?
— Аааа! — Малик высунул кончик языка и взмахнул им в воздухе. — Разумеется!
— Ну, что же, можно, я полагаю, считать нашу работу завершенной на сегодня! — Мансур сложил руки на груди.
— Я давно столько не разговаривал! — продолжил подкалывать экс-президент. — Со времен Ибрагимова. Тот мне тоже много чего обещал! А в итоге: прощай, Москва, — привет, Церера, или как у вас там называется!
— Да уж... дела не ждут! — Малик продолжал вылизывать пустую вазу.
Стоцкий встал и протянул руку: «Счастливо оставаться, господин Джакометти!»
— И до скорых встреч! — Мансур крепко пожал ему руку.
— Храни вас Бог! Было очень... вкусно! — «Добрый» ещё раз прошелся языком по пустой посуде.
— До свидания, господа! Желаю вам успехов! — полномочный представитель проводил гостей до выхода из убежища, откуда они, в сопровождении Вересаева, прошли к своим аэромобилям. Затем он направился в свои апартаменты. Нужно было немного отдохнуть и всё обдумать.
Не выходил из головы вид растрёпанного и потерянного Александра Шереметьева. Он напомнил Джакометти отца, правда, тот не пил. Как и говорил Геелен, всё началось с небольших провалов в памяти, а закончилось тем, что последние полгода жизни, Раис Джакометти перестал узнавать даже членов своей семьи. Потом за ним пришли люди из РАХАТ. Отца перевезли в специализированный психиатрический госпиталь Хасса «Бродмур», где он и провёл свои последние дни. По иронии судьбы, здесь же недавно оказался и Адан Интриаго.